Приговорённые к счастью

– Может, болванчик? – спросил Бальтазар, отвлёкшись от очередного гротескного творения. – В качестве дополнения к прочей восточной мишуре?

– Да нет, живой: дышит, шевелится и поглядывает, что вокруг делается. Почесался пару раз в неприличном месте… Эй, мы же не в гости на чаёк заскочили! – Дмитрий ещё раз махнул рукой равнодушному монаху.

Насупившись, Дмитрий вытащил из кармана золотистую с серебряной каймой карточку.

– Визитка Вернера, – пояснил он. – Эй, уважаемый, – раздражённо произнёс Дмитрий, показав монаху карточку.

Тот ответил ему ленивым прищуром и прикрыл глаза.

– Она что, настоящая? – изумился подошедший Бальтазар.

– Целиком: и пластик, и золотые буквы. По почте прислал. Мол, жду тебя в любое время, – с сарказмом добавил Дмитрий и протянул визитку Бальтазару.

Тот взял, посмотрел, пощупал – м-да, драгоценная вещица. Каприз триллионера: раздавать окружающим материальные предметы, а не их фантомные модели. Видимо, чтобы оценили достаток дарителя.

– Что Вернер, ты ему звонил? – спросил Бальтазар, вернув карточку.

– Линия всё время занята, – вздохнул Дмитрий. – Написал ему, что мы прибыли.

Бальтазар достал чётки и стал их перебирать, задумчиво глядя на возвышавшегося перед ним монаха. Тот, приоткрыв один глаз, покосился на усердно шепчущего человека, перебирающего каменные бусинки с отстранённым лицом, и улыбнулся ему. Бальтазар, ощутив под пальцами крупную разделяющую бусину с подвязанным крестом, замер, поразившись чему-то, и нахмурился. Монах вмиг поскучнел и закрыл глаз. Лицо его вернуло благостное выражение.

– Нужно воскрешать первого близнеца, – не подумав, выдал Бальтазар, удивлённый догадкой о том, что вся та ахинея про «жизнь – иллюзорную боль», которую, со слов Валеры, нёс Фома, могла иметь начало в восточной мистике «Реактивных зигзагов».

– Да-да, конечно… – меланхолично проговорил Дмитрий, запустив руку в карман. – Надо ещё раз звякнуть… Стой! Кого́ воскрешать? – спохватился он. – Суицидника?! Ни за что! Говорили же! И вообще, при посторонних… – шепнул он, показав глазами на неподвижную фигуру.

– Посторонние для начала должны присутствовать, – хмыкнул Бальтазар, не желая признавать оплошность. – А этот, похоже, потусторонний и отсутствует.

Дмитрий, недовольно крякнув, повернулся к Бальтазару.

– Давно не видел тебя с чётками, и лицо вдруг стало необыкновенно одухотворённое. Неужто тибетский монах так благотворно влияет? – язвительно проговорил он.

– Задуматься уже нельзя, – невнятно пробормотал Бальтазар, убрал чётки и попытался сделать лицо попроще.

Повисшую тишину сопровождало сонное сопение монаха.

– Вы уж извините за такое долгое ожидание, – произнёс чей-то смущённый и взволнованный голос.

Они резко обернулись, но никого не увидели.

– Забыл предупредить, отвлекли… Дела, дела! – вещал голос. – Я уже здесь…

Появившаяся в стене дверь распахнулась будто от порыва ветра. В приёмную влетел запыхавшийся человек и скорым шагом направился к ним. Ничем не примечательный шатен с приятным лицом и округлым подбородком, в брюках и белой рубашке – глава корпорации. Бальтазар узнал его.

– Ещё раз прошу прощения, что вам пришлось ждать, – тихо сказал Вернер. – Дима, здравствуй!

– Здравствуй, Вернер! – так же шёпотом поприветствовал его Дмитрий. – Ты знаешь, мы прибыли поговорить насчёт того происшествия…

– Да-да, – горячо зашептал Вернер, горестно всплёскивая руками. – Ужас, какой ужас! Я готов, задавай вопросы.

– Дело ведёт мой сотрудник Бальтазар, – Дмитрий обернулся и похлопал того по плечу. – Я здесь… в качестве дружеской помощи, присмотреть, кхм…

– Господин главный инженер, вопросы я буду задавать вашему пилоту, для чего заберу его на повторный допрос, – отчеканил Бальтазар. – Но если вам, уважаемый, есть что сказать, говорите, мы вас внимательно выслушаем, – добавил он, глянув на скисшего Дмитрия.

Вернер сморщился, как от зубной боли.

– Просто Вернер, и, пожалуйста, тише! – он показал на монаха, заелозившего на невидимой подушке. – Пожалуйста, пройдёмте в мой кабинет. Не будем мешать человеку.

Он с благоговением посмотрел на монаха, который тихонько раскачивался из стороны в сторону, медленно выпрямляясь и ещё медленнее растягивая кончики губ в блаженную, почти невозможную улыбку на совершенно отрешённом лице.

Вернер прошёл до середины стены и мановением руки явил ещё одни двери. Отворил их и пригласил внутрь.

Кабинет Вернера оказался чудовищных размеров ангаром, вдоль правой высоченной стены которого стояли те же самые музейные ракеты, но только монструозного вида. Дмитрий присвистнул. Друзья подняли головы, рассматривая шпиль огромного чудища, стоявшего позади всех.

– Моя святая святых, – произнёс Вернер обычным голосом, мягко прикрыв двери. – Мало кого сюда пускаю. Так сказать, моё личное пространство.

– Оригинальных размеров? – почтительно поинтересовался Дмитрий, показывая на ряд ракет.

– Первые образцы воспроизведены точно, – ответил Вернер. – Остальные пришлось ужать. Последние два – в несколько раз.

Дмитрий с удивлением вытаращился на ракеты вдали и почесал затылок. Затем одёрнул себя.