Приговоренные к войне

— Потому что я ухожу вверх, в небо. К ним... К тем, кого ты боишься. Я им объясню, что ты ДОСТОИН ЕГО НОСИТЬ! Я только прошу... Верни мне взамен...

Глаза дикаря оживают. Он сноровисто снимает ремешок с болтающимся на нём металлическим медальоном.

— ... моего Феникса...

Произошедший обмен опять порождает молчание. И вдруг, словно очнувшись, человек в камуфляже говорит:

— Кром, я ухожу. Больше мы не увидимся... Те, кто нарушил покой твоего племени, наказаны. Во искупление — они дарят тебе всю эту планету. Понимаешь? Здесь — всё ТВОЁ. Отныне и навеки. Когда-то у вас отобрали Землю, и вы перестали быть... Спасибо тебе за всё и... ПРОСТИ. Развивайся... И будь... лучше, чем мы... БУДЬ!

Человек в камуфляже долго смотрит в неподвижные глаза Крома, судорожно зажав в кулаке медальон. Я успела рассмотреть его, пока они обменивались — металлический, красного цвета, Феникс на зелёном шнурке... Мифическая птица, по верованиям землян — каждый раз возрождающаяся из пепла разрушенных миров.

Глава седьмая УСТАВ МУРАВЕЙНИКА

Война топталась по планете Локос, как тяжёлые сапоги по лужайке, усеянной муравейниками.

«Чвак! Чвак! Хру-у-ум-м-м!»

Муравьи не понимали, что происходит. Куда бы они ни бежали — спасения не было. В любом месте, в любой миг, сверху обрушивалась невидимая гигантская подошва и, походя, вминала их плоть в твердь.

Люди стерильно мирной и одновременно могущественной цивилизации не понимали: КАК это вообще возможно, чтобы вот так, враз, в одночасье, они превратились в муравьёв?!

«Хру-у-у-ум-м-м! Чвак! Чвак!»

Сопротивления не было. Была растерянность, грозящая перерасти в обречённость. Орды варваров-землян ползли, как вулканическая лава, оставляя после себя пепел. Первые шаги. Первые города, попавшие под гигантские подошвы инопланетной злобы, представляли собой поистине разорённые муравейники. Сожжённые дома. Тысячи и тысячи трупов. Боль. Страх. Красные кляксы на серых мостовых. Пустые окна в умолкших домах. И...

НЕНАВИСТЬ.

Зарождавшееся чувство. Зародыш, из коего только и могла развиться, вырасти до опасных размеров сила, вынуждающая убивать, не подсчитывая трупов. Оно уже появилось. Оно уже разносило свои беспощадные вирусы во все стороны из главных очагов пандемии. Этими очагами становились обугленные, окровавленные пустоши, что ещё недавно были шумными городами. Прежними остались только названия, как имена на посмертных обелисках.

Съярф. Первая жертва нашествия. Родина великого мыслителя Вийна Рвелла, именуемого в веках Гравьяс.

Мефс. Исторический центр древней культуры Сбудж. Братская могила с надгробиями из стен собственных жилищ.

Ючанз. Тихий городок, знаменитый на весь Локос своим уникальным комплексом-лечебницей для людей, поражённых реверсной слепотой.

Рэдунх. Крупный промышленный центр. Именно здесь впервые, несколько сотен циклов назад, наладили производство излучателей боевой ярости и долго держали это в тайне от населения планеты. Высшая Семёрка того периода обоснованно считала, что данное решение не поймут, а тем паче — не одобрят большинство членов планетарного общества. Так оно и случилось. Именно этот, обнародованный во всеуслышанье, факт стал причиной экстраординарной меры — всепланетного вотума недоверия Высшему Совету Мира Локос. Все семиархи были смещены. Вспомнил ли кто-нибудь, из сгоравших заживо горожан Рэдунха, о том времени?.. Посылал ли хоть кто-то мысленную благодарность тем смещённым семиархам, поблагодарив за провидческие действия, позволившие сейчас организовать хоть какие-то потуги на вооружённое сопротивление захватчикам... А вернее, мученически уйдя с этого света, передал ли хоть кто-то благодарность им лично — там, в царстве теней?

Сцэррх. Курортный город, славившийся своей ландшафтотерапией.

Всё это уже только БЫЛО. Теперь всего этого уже НЕ БЫЛО.