Приговоренные к войне

Её уставшие глаза быстро наполнились слезами от одного только несказанного слова «уже». А тени всё входили и выходили. Вот одна подошла ближе всех и покачала головой. Амрине даже показалось, что она сказала... «Амри-и... здравствуй...»

«Амри-и... Здравствуй! Неужели это ты дотянулась до меня своими мыслями? Неужели это мне не мерещится? Но даже если я постепенно схожу с ума, я говорю тебе: здравствуй, любимая! Не бойся за меня, я не умру, не дождутся!»

Её подбросило, как пружиной!

«НЕУЖЕЛИ?! Ведь это самое настоящее мнемо... Ведь это... его голос! ОН ЖИВ!!!»

И почему она не попыталась связаться с ним сразу после того нелепого разговора с Ветричем?.. Потому что больше всего на свете боялась НЕ получить ответ.

Женщина возбуждённо металась по комнате, шаря невидящим взглядом по стенам. А потом, не в силах сдерживать чувства, упала на кровать и разрыдалась от счастья.

Простого женского счастья.

Любимый РЯДОМ.

Очнулась она от прикосновения ладони, нежно проводящей по её спине.

Изревевшись до одури, Амрина сначала даже не поняла — снятся ли ей эти прикосновения или же... На всякий случай не шевелясь, она приходила в себя, гадая о реальности касаний. Пока эта нежная рука не коснулась её волос!

— А-лень-кий... — не веря ещё в это предположение, прошептала-выдохнула она.

— Амри...

Голос. В нём — нежность. В нём...

— Алень... — она встрепенулась, приподнимаясь, и... застыла потрясённо.

— Амрина, здравствуй...

На неё в упор смотрели переполненные болью глаза родного отца.

— Папа?! — она резко закрыла веки и мгновенно разрыдалась.

«Ну почему, почему, почему?!»

Это не было разочарованием или же явным нежеланием видеть именно его. Это была истерика истрёпанной психики.

— Ну почему ты так?! Почему ты за мной неотступно следишь? Почему от тебя никуда не скроешься? Почему ТЫ... По-че-му-у-у-у?!

— Потому что я... твой папа, моя девочка.

— У-у-у... как же я... как же я тебя... — она набросилась на него, беспорядочно шлёпая ладошками, задевая плечи, лицо, руки и, заходясь в рыданиях, повалилась ему на грудь. И, затихнув на родной отцовской груди, прошептала. — ...как же я тебя... люблю.

...Митрича она ещё позавчера переправила в расположение земных тыловых частей. Лишь на первый взгляд казалось, что сделать это будет неимоверно трудно. Трудно, если быть полностью незнакомым с разветвлённой сетью Узловых терминалов особого назначения, к которым и в военное время не имела доступа даже армия Локоса, что уж говорить об остальных. Амрина рассчитала всё: и время, и точку высадки, и свой имидж, представ перед солдатами тыловой части, как один из пехотинцев армии самого Святополка Третьего. Светлое свободное одеяние смотрелось на ней убедительно, да ещё и Митрич подыграл так, что никаких сомнений не возникло — побратим доставил своего сотоварища до самого санбата. Напоследок он, уже не для чужих глаз, уже не играя, — так пронзительно и жалостно посмотрел на Амрину, что у неё занемел затылок. И сказал: «Амринка, ты это... Лексея-то непременно сыщи... А ежли на свадьбу старика не покличете, ей-богу, раньше положенного на тот свет отправите... обидите до смерти!»

Митрича в её убежище уже не было. Лишь тишина да безмолвные тени, да беспощадные мысли. И сама судьба послала родного отца!

Сегодня, после двух потрясений, она спала мирно, как ребёнок в колыбели. Прижала к своей груди отцовскую ладонь, словно детскую игрушку, да так и заснула.

А Инч Шуфс Инч Второй всю ночь просидел рядом со спящей дочерью. Слушал её дыхание. Думал о прожитой жизни. В голове его проносились картины прошлого, неспешно раскручивалась спираль былого. И даже вспомнился целый куплет колыбельной. Той незатейливой песенки про медленную глуншу, которая всё никак не могла доползти, чтобы погасить фонарик, и он светил всю ночь, как звёздочка. Когда-то давным-давно он пел её вот этой самой девочке. А она шмыгала носиком. И улыбалась во сне...

Улыбалась, как сегодня.

Та девочка ещё не ведала истинной картины бытия.

Эта — уже ведает.

Но ещё не заглядывала на обратную сторону холста.

Глава двенадцатая ОТКРОВЕНИЯ ОТ СЕМИАРХА

— Замки и засовы на дверях нынешнего твоего убежища были самым легкопреодолимым препятствием на пути к тебе. Я их не взламывал, я знал все коды... Давно знал, ещё с момента, когда ты приобрела эти помещения через подставных лиц. Поэтому просто открыл и вошёл.

— Так это что же получается? — притворно нахмурилась Амрина. — Ты не только следил за мной всё это время, но и...

— Нет, — покачал он головой. — Не следил... Вернее, не так. Сначала следил, а потом, когда ты мне напомнила о «санкции на побег» — перестал. Просто — знал. Каждый день знал, где ты находишься и что делаешь. И от этого знания мне было легче... За исключением того страшного периода, когда ты попала на Фьоллу. Дочь, ты даже не представляешь, какие возможности у семиарха! Почти неограниченные.

— Вот именно, почти... И ты почти все эти возможности направил на то, чтобы ЗНАТЬ обо мне всё?

— Ну, скажем так, большую часть. Ведь необходимо было ещё контролировать ситуацию на Локосе...