Приговоренные к войне

— Отец! — перебила она его, чтобы задать один из самых волнующих её вопросов. — Если ты контролировал ситуацию, скажи... Почему Высшая Семёрка ТАК себя ведёт?! В смысле, никак не...

Инч Шуфс Инч Второй мрачно усмехнулся.

— Она себя ведёт именно так, как может. Это поведение — истинное отображение сущности того, что представляют из себя эти люди на самом деле. В смутное время перемен... когда нужно принимать непростые решения. Локос подучил то, что заслужил. Тысячелетия мира и покоя... отомстили.

— Хочешь сказать, что ты точно такой, как они? Ведь ты тоже...

— ...бездействую? — семиарх закончил фразу за неё. — Нет, я не сижу сложив ручки и очистив мысли. Все подвластные мне структуры ежеминутно собирают информацию, все анализирующие комплексы её перемалывают и ежечасно шлют сжатую сводку на мой мнемопорт. И как только я узнал о том, что земляне пытаются приостановить боевые действия... понял, что наконец-то произошло нечто экстраординарное. Тогда я отложил все дела и сопоставил имевшуюся у меня на тот час информацию со свежими агентурными донесениями. Результаты оказались потрясающими! Реальность пополнилась существованием целого Фронта Сопротивления и Обороны, сокращённо ФСО, как его называют в калейдоскопе инфоматриц. Далее, я обнаружил факт негосударственной инициативы, который в мирное время однозначно трактовался бы, как предательство. А в военное называется... э-э... сепаратные переговоры с врагами государства. Я даже установил поимённо каждого из двенадцати участников делегации от ФСО... И когда я узнал, что в конце переговоров там появилась ещё и ты... Я не мог, знаешь ли, по-прежнему оставаться наблюдателем.

— Может быть, ты заявишь, что тебе ведомы не только имена этих смелых людей, но и все слова, которые ТАМ прозвучали?

— Не скажу. Я очень многое могу, но увы, не всемогущ. Я не знаю, о чём там говорилось, и почему земляне пошли на контакт с представителями «подземки». Это я рассчитывал узнать от тебя, дочь.

— Так вот почему ты явился на самом де...

— Помолчи! — он судорожно прижал её к себе, — Не говори в порыве эмоций. Слова, будучи сказанными, обретают реальную силу... Как ты можешь сомневаться в искренности моих чувств? Ведь, если даже и были моменты, когда я тебя использовал «в тёмную» — я мучился невообразимо. Ты даже не представляешь, что это такое — послать на риск самого дорогого для тебя человека... Послать только лишь потому, что больше не вправе никому доверить даже эту толику того страшного знания, которым обладаешь. Амринка, пойми и поверь — всё, что я делал до сих пор, пропитано лишь двумя большими чувствами. Любовью к тебе и любовью к Локосу...

— Постой! — отстранилась Амрина от отца. — Но тогда почему ты хотел меня задержать на том портале, куда меня выбросило после срабатывания защиты? Ведь из-за тебя... из-за тебя я была вынуждена УБИТЬ этих людей!

— Было... Мне очень нужно было с тобою поговорить о деле. Я не хотел тебя захватывать силой, просто хотел, чтобы они долго тебя восстанавливали. И намеревался сделать так, чтобы мой визит был приятной неожиданностью для тебя. Я не учёл только, что исполнители окажутся никудышными, впрочем, не их вина... и что ты... ты настолько быстро адаптируешься к условиям военного времени. Я предполагал, что это случится, я этого... хотел, ты сама знаешь, но не понимал, что адаптация может быть столь скорой. Видимо, и вправду, чтобы уцелеть в борьбе за выживание, человек способен буквально на всё...

— Ты всё-таки был уверен, что я адаптируюсь? Тебя не удивили мои... э-э... властно проявившиеся способности настоящего воина?

— Не-ет, — с грустно улыбкой покачал он головой. — Не удивили. Помнишь, я говорил тебе тогда о хроносомах... Я знал, что они сработают, что им для этого нужно только наступление «своего времени».

— Та-а-ак! — глаза Амрины сузились. — А ты не хочешь ускорить процесс поумнения глупой девочки? Не по капле в меня вливать эликсир прозрения, а дать выпить его залпом, из горлышка?

— Я не против... просто опасаюсь за твою психику.

— А я попробую... не свихнуться. ПОСТАРАЮСЬ.

Инч Шуфс Инч Второй внимательно посмотрел в её глаза и решился. Его голос сразу же стал ломким и усталым.