Приговоренные к войне

Инч Шуфс Инч Второму и ей.

Таким образом, её возлюбленный воевал на Эджиссе. Она же — пыталась выжить на материке Фьолла. И многие реалии на этих разных материках совершенно отличалось друг от друга.

Так уж вышло — широкополосная волна мнемо с обещанием правительства Локоса, «всем землянам вернуть Вчера» накрыла не все части суши и моря равномерно. Основная мощь сигнала — в первую очередь предназначалась земным отрадам, вышедшим из-под контроля на Эджиссе. Именно там произошла утечка информации о подлинной сущности Проекта, именно в том краю полигона возмущённые земляне начали объединяться. Именно там пролилась первая кровь локосиан. И Локос затрубил тревогу.

На Фьолле же... В силу внешних причин, к которым относились: гористая поверхность материка, поломка основной ретрансляционной антенны и активных космических помех в данное время в данном месте — эффект был минимальным. Решающую роль сыграло полное отсутствие информации о происходящем по ту сторону воды, на другом континенте. Суть мнемопослания, вызвавшего на Эджиссе столь яростную бурю негодования, на Фьолле мало кто уразумел.

По одной простой причине — никто из землян, оказавшихся здесь, до сих пор не подозревал, где они на самом деле находятся! Может быть, не нашлось своего подозрительного «спецназовца Дымова», страдавшего раздвоением личности? А может, вялое развитие событий позволяло координаторам полностью контролировать ситуацию?

Ещё в меньшей мере был охвачен военной горячкой Кверж. Что и понятно: этот маленький континент в основном использовался как материальная база, снабжающая армии земных гладиаторов, да ещё — для технического обеспечения многих процессов, необходимых жизнедеятельности Проекта. Земных армий здесь не было, только персонал терминалов и хранилищ, да вездесущие координаторы.

Таким образом, всем трём материкам изначально отводились совершенно разные роли. Главным театром гладиаторских сражений был Эджисса — земля, занимавшая одну девятую часть территории планеты. Фьолла же предназначался для отработки вспомогательных линий Проекта, хотя здесь тоже велись достаточно обширные военные действия.

Узловых терминалов на Фьолле было всего три. Это не являлось прихотью создателей Экса или же заведомо ничтожной ролью малого материка. Так было определено Мирозданием: на данном локальном участке пространства имелось всего лишь три входа в тоннели-норы Его пещеристой структуры.

«Ох уж эти пространственные коридоры! О какой свободе разума может идти речь? Какая свобода передвижений?! Если Некто или Нечто, как его не назови, позволяет пользоваться лишь малой толикой огромного и неизведанного механизма! — Амрина сокрушённо покачала головой. — Все эти наши открытия новых путей и возможностей расширить границы — не больше, чем чья-то санкция... свыше. Явственное впечатление, что Вселенная создана давно и не для нас, что нам только иногда позволяют кое-чем пользоваться. Просто терпят... ДО ПОРЫ».

«Нет, нет! Прочь из оперативной памяти! Голова лопается на части и без копания в себе».

Она обвела взглядом помещение. Незнакомые стены, обмазанные глиной. В углу висели чьи-то доспехи. Слева от них висели два щита. На соседней стене копьё, лук и колчан со стрелами.

Это не было темницей, где она провела трое суток. Ещё бы! После вчерашнего сбора воительниц...

Память Амрины вновь, против её воли, погрузилась в прошедшие события.

...Когда во взглядах двенадцати вооружённых фурий стали вспыхивать злые искры. Когда выкрики-призывы «Убить её!» стали звучать чаще, чем вопросы. Когда воздух стал колким и совершенно непригодным для дыхания... она решилась пустить в ход последнее средство.

Уйдя в себя, сосредоточилась; голоса стали звучать тише и глуше. Прикрыла веки. Вызвала из памяти заготовленное послание, которое она излучала каждый день с момента высадки на Эксе. И, сконцентрировав всю имевшуюся на данный момент энергию, стала излучать без помощи терминала «Спираль», вкладывая в процесс все силы без остатка.

«О сёстры мои!.. Пенфесилия... Уфрита... Суарни... Хлуммия... Рун... Агрис... Нуола... Талиора...»

Она не видела, как застыли лица амазонок! Она не смотрела, зная, что главное происходит сейчас внутри неё.

«Поспешите же навстречу той... Запомните это имя. Клеонта...»

Все двенадцать напоминали изваяния — ни единого движения.

«Я приду и скажу вам единственную фразу...»

Силы оставляли её, но она ещё успела остановить трансляцию... открыть глаза... медленно опуститься на пол... и, уже сидя, произнести вслух на их языке так громко, как только смогла:

— АЗЗЭ ФУЭШ ИРОНО МАТТРОНГ ОЛЛИ ЭСХ...

И провалилась в какую-то яму, наполненную темнотой, пустотой и тишиной. Она валилась, катилась, даже падала. Её хватали чьи-то руки, трясли, но не могли удержать, и она падала дальше. Лишь однажды кто-то поймал её тело и принялся тормошить, приводя в чувство. Перед Амриной возникли тёмные глаза, пытливо смотревшие в глубь естества. На лице были только губы и глаза. Губы шевелились. Она вслушалась и Разобрала:

— Тебя зовут Клеонта?!