Приговоренный

– Перезвоните поскорее, пожалуйста!

Столько мольбы, столько надежды, столько ожидания было в этой короткой просьбе… Симонов даже не смог сразу повесить трубку. Небольшой ком застрял где-то в горле на уровне кадыка. Секунды казались вечностью! Надо было заканчивать разговор, вешать трубку и действовать…

– Я постараюсь! – выдавил из себя наконец Михаил. И одним точным движением забросил трубку в ячейку коммутатора.

Пост на кольце при въезде в город со стороны Краснодара был самым лучшим местом для несения службы. Так считали все сослуживцы капитана Рассохина.

Лучшая дорога в городе. Одновременно проездная, которая окучивала всех транзитников, и ведущая к центру города. И к тому же на кольцо выходила районная трасса с курортной зоны. А оттуда в сезон отпусков потоком шли машины отдыхающих с неместными номерами. И еще куча своих ТС (транспортных средств) практически круглогодично с подвыпившими пассажирами и иногда водителями за рулем. А это, как говорил иногда полковник Старыгин, уже совсем другой коленкор…

В общем, место было хорошее…

Только не в эту ночь. Потоки воды с неба, с гор, с деревьев, с крыши легкого навеса над полицейским постом… даже, кажется, снизу, с земли… лили на капитана патрульно-постовой службы Рассохина и сержанта Олялина, не переставая уже несколько часов. Машин на трассе почти не было.

Чтобы не промокнуть и не заболеть, капитан принял простое и эффективное решение – сидеть в машине, пить кофе из термоса и слушать рацию. Если в городе что и произойдет, им сообщат. Тем более что Старыгин сам приказал – рацию слушать внимательно, реагировать на сообщения дежурного и его, начальника управления, звонки и инструкции лично…

Ночь выдалась тревожной, необычной… Хоть рация в основном и молчала…

Треск слабенького динамика быстро разбудил дремлющий экипаж.

– Третий, третий! Это первый! Отзовитесь!

Рассохин выпрямился в водительском кресле и взялся за старенький микрофон на пружинящем проводе:

– Первый, первый! Это третий! Привет, майор!

– Вы где, Степан? – Голос Симонова звучал решительно и напряженно. Рассохин давно не слышал его таким.

– На кругу стоим, майор. Как и положено по дислокации. Тут особо никуда и не сдвинешься теперь.

– Машин много было, Степан?

Рассохин неуютно поерзал в своем кресле и косо взглянул на сержанта, выпрямившегося на сиденье рядом. Этого вопроса они ждали.

– Какой там! Считай, никого! Все по домам сидят. – Капитан старался не менять безразличной интонации.

Симонову не нравился тон общения. Что-то слишком многословным был обычно скупой на разговоры Степан.

– Хорошо! Тогда быстро вспоминайте – час-полтора назад мимо вас в сторону горы проезжали «Жигули-2103» красного цвета с разбитыми задними фонарями. Было такое?

Рассохин начал немного волноваться – тон майора был почти угрожающим. Капитан знал крутой нрав Симонова не понаслышке. Совсем недавно, какой-то год назад, будучи замначальника управления города, майор давал им всем таких «люлей», что при одном воспоминании об этом Рассохин начинал потеть где-то в районе поясницы и подмышек.

– Ну, вроде было что-то! – выдавил капитан.

– Так вроде или было? – Голос Симонова рубил воздух, как казачий клинок.

– Было! – процедил Рассохин сквозь зубы, надеясь на быстрое завершение разговора. – Два часа назад, перед тем, как сель прошел.

– Вы ее тормознули? – Симонов молчал несколько секунд, ожидая ответа.

Рассохин потел уже не только в привычных местах. Мокрыми были руки и шея вокруг воротника. Капли пота выступали из-под корней волос. Квадратное пространство полицейского «бобика» показалось совсем маленьким и непривычно душным…

– Вы тормознули ее, Степан? – Голос Симонова становился тише, в нем появилась хрипотца.

– Ну да! Все, как по инструкции. Предупредили в гору не ехать.

– Вы водилу и тачку пробили, капитан?

– Да на кой он нам?.. Миша, что происходит, а? Может, ты скажешь, че за допрос?! – Рассохин напомнил себе, что говорит уже не с начальником, а всего лишь с дежурным…

– Мобилу возьми – сейчас позвоню. Конец связи.

Последние слова Симонов почти что прошипел в рацию.

Капитан и сержант нервно переглянулись. Сержант удрученно и сочувственно покачал головой, отвернулся в сторону сильно запотевшего окна. Рассохина движение напарника неожиданно вывело из себя.

– Ты-то че, а?! – нервно, на повышенных тонах выдал старший патруля.

Почти тут же раздался звонок телефона.

– Да, Миша! – Рассохин говорил подавленно и виновато, готовясь выслушать приговор.

– Слушай меня, капитан, внимательно! Мимо вас недавно проехал явно подозрительный тип, возможный преступник. А вы его не пробили по базе и пропустили в опасную зону. А может, еще и бабла с него состригли.

– Михал Александрыч, ты что говоришь, а?! – Искреннему возмущению капитана не было предела.

– Что говорю, Степан?! – Голос майора сначала взлетел на уровень испепеления, но затем чуть успокоился и снова зазвучал негромко и внушительно: – Короче, на горе ЧП. Двигайте к ущелью немедленно. Попробуйте проехать на серпантин.