Приговоренный к низложению

— Верно. Наш договор — слишком хрупкая и слишком важная вещь, Алрик. К ответу призваны и сами виновники, и их командир, который недосмотрел за своими подчиненными, хотя должен был, — ответил Элгор. — Жизнь командира я отдаю в твои руки. Сейчас он стоит на рогатине, но с ним сделают все, что ты посчитаешь нужным.

— И кто же их командир?.. — спросил Рик.

— Бемет, — спокойно ответил Элгор.

— Бемет?! — вырвалось у Рика.

Перед его глазами возникла тяжеловесная фигура демона, чью молчаливую преданность Элгору не увидел бы только слепой. Прошлой ночью Бемет сражался, как лев, и едва не погиб в бою. Верный подданный, славный воин.

У Рика неприятно засосало под ложечкой. Зато слегка отлегла прежняя досада, как от совершенной ошибки.

Демоны все-таки не так уж сильно отличаются от людей. Среди них тоже встречаются всякие.

Он негромко выругался.

— Если его жизнь ты отдаешь в мои руки, то я против казни Бемета в принципе. Он предан тебе, и он один из тех, кто закрыл собой Рут в самом первом бою, когда и ты и я еще были никем для всех. И я не хочу из-за двух выродков лишиться надежного воина. Потерять сейчас Бемета — это неслыханное расточительство.

Элгор не изменился в лице, но глаза его посветлели.

— Хорошо. Как скажешь.

— Признаться, мне кажется расточительством и казнь целой семьи из-за вины одного. Если подумать хорошенько, у тебя не так уж много подданных.

Уголки рта Элгора нервно дернулись, в глазах засветился огонек.

— Я, великий князь, заключил союз, и я не позволю никому считать себя выше меня и нарушать то, что я не позволю нарушить даже самому себе. Мне не нужно гнилое семя, Алрик. Мне нужны славные воины, и я хочу, чтобы именно их потомство множилось и росло, становясь будущим моего народа.

Рик вдруг подумал о том, что Элгору в принципе не было нужды рассказывать об этом происшествии, которое могло бросить тень на их договор. У него были все возможности замять его, или прикрыть чем-то другим. Но он не стал этого делать.

— Поступай со своими демонами, как считаешь нужным, — согласился Рик. — Моя забота — это люди. Еще есть какие-нибудь новости?

— Остались только хорошие. Я нашел подробные карты и схему расположения порталов по всей захваченной армией Ингвара территории. Теперь можно планировать дальнейшие действия.

— Это отлично, — сказал Рик. — Что насчет освобождения рабов?

— Я не против, — отозвался Элгор. — Но для их же безопасности лучше собрать всех людей в одном квартале — я для этого и отправлял твоих, чтобы понять, смогут ли в ремесленном разместиться все остальные.

— Пойдем тогда, расспросим Рут, и поехали в архив. Мне очень интересно взглянуть на документы, которые ты нашел. И кстати, хотел спросить, как ты догадался, что у Эйона рога растут?..

Элгор чуть заметно улыбнулся, убирая купол.

— Видишь ли, Алрик. Можешь не верить мне на слово, но даже я когда-то был детенышем, и у меня тоже пробивались рога.

* * *

И выпущенных рабов, и людей из ремесленного было решено собрать всех вместе на торговой площади в центре квартала, чтобы выбранный из их же числа глашатай мог огласить им новые правила и законы.

Участвовать в этом Рику не было никакой необходимости, но все же ему хотелось взглянуть на людей, которых они освободили. Остановив коня в отдалении от главной дороги, он наблюдал, как ведут себя стражники, как реагируют на происходящее горожане.

Зрелище оказалось печальным.

Солнце начинало клониться к западу, и в этом радостном оранжевом свечении к площади уныло тянулись укутанные в тряпье мужчины и женщины с детьми на руках. Они шли, низко опустив головы, словно боялись поднять глаза от земли. На шее каждого из них поверх одежды на веревке висела небольшая деревянная дощечка, где ярким цветом был нарисован герб клана, которому человек принадлежал. Армии Ингвара были нужны скорняки, кожевники, ткачи и гончары, чтобы обслуживать быт, и с этой целью некоторых мастеров и мастериц пощадили, выкупив их и сделав своей собственностью. А собственность можно наказать, продать или использовать, как заблагорассудится. Иногда среди них встречались люди с клеймом на лбу — безграмотные босяки с вырезанными языками, которые даже при всем желании не могли бы никому рассказать лишнего.

Все выглядели так, словно их вели на казнь. Они не верили в возможность перемен к лучшему, они боялись, что все станет еще хуже с приходом в город новых хозяев. Что от демонов ничего хорошего ждать не стоит, горожане знали не понаслышке. А тут еще и Проклятый Алрик…

И на фоне этих серых, удрученных и печальных фигур солнечными зайчиками светились полные надежды лица рабов. Этим терять уже было нечего, и после той бездны отчаяния, в которой они жили последние месяцы, возможность пройти по улице с развязанными руками уже казалась великим благом.

Тут взгляд Рика упал на одного мужчину.