Приговоренный к низложению

Чем больше ты для нее сделаешь, тем с большим наслаждением тебя будут рвать на части, стоит тебе лишь допустить один промах или уснуть без ножа под подушкой. Это рассказывали ему учителя, и сейчас по острому запаху страха, исходящему от тел соратников, Шахар убеждался в их правоте.

Ничего, скоро они все лягут перед ним на брюхо. Потому что страх станет нестерпимым, а нож у Шахара всегда под рукой.

Наконец, лес стал редеть, а ветер принес резкий, едкий аромат магии демонов. Проморозив почву покрепче, Шахар свернул следом за воинами с дороги, направляясь к полю.

И тогда он ощутил явственное присутствие источника магии пустоты.

Насторожившись, Шахар спрятал ставшие очень яркими зеленые глаза под густыми ресницами и неприметно пощупал пальцами воздух, улавливая в нем мельчайшие фиолетовые частички. Они обожгли Шахару руки, как будто капельки раскаленного масла.

Он даже не знал, что пустота может быть такой чистой и настолько разрушительной. Как только древний Альтарган может носить в себе такую энергию, не разрушая самого себя? Как вообще он cмог выжить с таким даром, если за его спиной не стояли Хозяева?..

Шахар не предполагал встретиться с Алриком так скоро. Но сейчас это открывало совершенно невероятные возможности, от одной только мысли о которых сердце начинало биться быстрее.

Дикая, сладковатая радость нетерпения разлилась по жилам. Сразиться прямо сейчас. Низвергнуть того, чье имя до сих пор среди людей вызывает трепет — у кого-то из-за страха, а у кого-то и от благоговения. Окунуть клыки в кровь прославленного вожака…

Осознав, что сейчас испытывает в точности те же чувства, о которых только что размышлял свысока, Шахар невесело усмехнулся. Дрянная кровь.

На земле неприметно шевельнулись и вытянулись тени. По лесу пронесся шелест, будто легкий порыв невесть откуда взявшегося ветра шевельнул несуществующую листву — но никто не заметил этой странности.

Никто — кроме него самого и его гвардии. В глазах многих воинов блеснул ярко-зеленый огонек.

Вскоре кто-то из опытных воинов смог опознать аромат аспекта пустоты. Один за другим рыцари принялись испуганным шепотом передавать друг другу одно слово: «Проклятый».

Шахар уставился на принца. Ну же, ты должен что-то сделать, прямо сейчас!

И тот, наконец, это понял. Приказав войску остановиться, принц начал говорить о каких-то древних книгах, о предателе, который открыл врата демонам из Нижнего мира ради великой власти над миром. Говорил он плохо, слова выбирал пошлые и скучные. Шахар невольно поморщился — такая речь мало кого способна разгорячить перед боем. Впрочем, громкий голос и голодный блеск обнаженного меча иногда воздействуют не хуже слов.

Наконец, армия отправилась дальше. Войска выдвинулись в поле, в то время как Шахар со своими людьми свернул в сторону зарослей сухого малинника, и, остановив повозку, взглянул на видневшуюся в прогалине между деревьями равнину. Глаза снова засветились зеленым, и сейчас Шахар словно летел навстречу врагу, низко, как поземка. Он отчетливо видел смерзшиеся комья земли, пористый грязный снег — пока не натолкнулся на крупные конские копыта.

Только тогда он поднял взгляд выше.

Хрипение айров. Могучий воин, удерживающий крепкой рукой непривычно крупного жеребца вороной масти под собой. Искаженные криком лица рогатых созданий…

И тут Шахар, наконец, увидел того, кого искал.

Так вот ты каков, Альтарган. Задержав дыхание, Шахар разглядывал сияние фиолетового аспекта, удивляясь его яркости. Человек, от которого это сияние исходило, был подобен черному беркуту со смертью на крыльях. Воистину, он стал Альтарганом по праву — его дух не прятался зернышком внутри тела, он заполнял его целиком и даже выходил за его границы, создавая еще один призрачный силуэт вокруг реальных очертаний.

Таких людей Шахару встречать еще не доводилось. Альтарган вдруг повернул голову — и в какой-то миг Шахару показалось, что черные, как ночь, глаза смотрят прямо на него. И видят.

Одним рывком Шахар вернулся в себя.

Тяжело дыша, он обычным зрением взглянул на поле. Демоны ринулись с возвышенности в низину, где сейчас строгими рядами выстраивалось войско императора. От нетерпения еще не начертанных рун воздух зазвенел, как бубенцы тамбурина. Рогатые твари уже праздновали победу в своих сердцах, потому что не могли не чувствовать, насколько они сильнее.

Пока еще.

Шахар откинул с переднего края повозки покрывало с начертаниями, показывая солнцу большую каменную плиту, покрытую рельефными письменами, заключенную в глыбу хрустального льда с мерцающими цепями печати. Одно прикосновение — и глыба с хрустом лопнула вместе с цепями, высвобождая плиту из плена. Рельеф начертаний затеплился красным свечением, набирая силу. Шахару нужно было лишь открыться этой силе, позволить ей наполнить себя до краев — и тогда в сердцах всех, рожденных в лучах ее магии, зазвучат слова заклинаний, давно утраченных ими.

Чем короче век живого существа — тем короче его память. А память — это знание.