Приговоренный к одиночеству

И ему звонким эхом ответил повелевающий женский голос на общем наречии племен Нижнего мира:

— Назад, Глазастый! Нельзя!

Демон закрыл свою пасть и недовольно попятился, открывая обзор на целую группу Низших, вышедших им навстречу.

— Ко мне, говорю!.. — снова прозвучал строгий окрик Рут, и демоны нехотя отступили, опустив рогатые головы.

И только тогда онемевший от изумления Рик увидел сестру.

Хрупкая, маленькая, она сидела в стороне от площади, на залитой вечерним солнцем лужайке. Ветер шевелил ее короткие желтые волосы, глубокая горловина белоснежной рубахи открывала тонкие ключицы и светящийся кристалл на груди.

А вокруг вповалку дремали Низшие. Опираясь на мохнатое плечо одного из них, Рут поднялась навстречу неспешно подошедшим к ней чудовищам, протягивая к ним руки.

— Тише, тише. Свои, — говорила она, почесывая тыкающиеся ей в ладони морды.

Бруно многозначительно присвистнул.

— Во дает девка… — почти трепетом прошептал Клыкастый.

Рут обернулась — и увидела Элгора.

Она медленно выпрямилась, растерянным немигающим взглядом уставившись на него, как на призрака.

Она не верила, что это может быть он. Рут оплакала Элгора дважды — в первый раз, когда он сгорел на ее глазах в пустоте. И во второй, когда поняла, что больше никогда не сможет вернуть его даже в чужом теле. И вот теперь…

— Эл, да скажи ты ей хоть что-нибудь, — не выдержал Рик. — Живой он, Рут! Настоящий…

Но вместо слов Элгор просто спрыгнул с коня и направился к Рут, ускоряя шаг.

И она поверила. Нос, глаза и губы на ее бледном лице тут же раскраснелись. Зажимая себе рот рукой, чтобы не разреветься в голос, Рут пыталась пойти навстречу, но ослабевшие ноги подгибались в коленях и не слушались.

Да ей уже и не нужно было.

Еще один шаг Элгора — и Рут очутилась у него в руках. Она расплакалась навзрыд, и он закрыл ее ото всех своей спиной, низко наклоняя голову, чтобы тонкие белые руки смогли обвиться покрепче вокруг его шеи.

— Ладно, поехали, — негромко сказал Рик друзьям, разворачивая коня. — Мы здесь лишние.

Теперь за будущее Рут он тревожился гораздо меньше. Даже если с Риком что-нибудь случится, она не останется одна с детьми. Элгор позаботится о своей семье — в этом Рик не сомневался. И даже если вдруг они оба полягут в схватке с абанайю, верное племя Элгора станет защитой для потомства высокородного князя.

Если, конечно, сама битва принесет победу…

Но думать об этом сейчас совсем не хотелось. Для таких мыслей самое время — завтра с утра, а сегодня…

— Не хотите в «Жареную курочку» завернуть? — предложил он друзьям.

— Да всем сердцем «за»! — воскликнул Клыкастый. — Жрать просто до смерти хочется.

— А мне — крепко выпить, — признался Рик.

— Слышь, командир, а я вот думаю: как же так с Низшими-то? Это из-за приплода они перед ней стелются?..

— Думаю, да, — кивнул Рик.

— Что-то мне кажется, они даже перед самим Элгором так на лапки не встают, как перед ней сейчас, — заметил Бруно. — Кто ж у нее в утробе-то растет?..

— Скоро узнаем, — усмехнулся Рик. — Как там твой приемыш, кстати? Ничего, что мы его сгоряча по всему городу протрясли?

— Нормально, ему любопытно все. Рик, а может, в «Веселую вдовушку», а? — с хитрым прищуром спросил Бруно. — Раз ты у нас теперь свободный, чего бы не отдохнуть?..

— Нашел свободного. У меня, брат, статус, будь он неладен. Я все еще князь и лицо Кордии, понимаешь? Лицо! А не что-нибудь другое. Вот как разберемся с абанайю, соберемся втроем да рванем куда-нибудь, — мечтательно протянул Рик. — В Черные земли. Или Ветреный предел. Лютню вон Клыкастому купим какую-нибудь хитрую. Эльфийскую, например. У нее звук нежный, бархатный.

— И заставим Клыкастого научиться на ней виртуозно играть! — весело предложил Бруно.

— Это можно! — заулыбался тот.

Рик спрятал улыбку в усы — он не был настолько уверен в музыкальных возможностях приятеля.

— А я скакуна шадрского хочу, — признался Бруно.

Клыкастый расхохотался.

— Кто о чем, а ты все о тварях.

— А что, скажешь, не хороши? — обиделся парень. — Легкие, умные, идут — будто золото льется по шкуре…

— Командир, а что с эльфами-то теперь будет? — спросил вдруг Клыкастый.

Веселость слегка поблекла у Рика на лице.

— Если битву выиграем — отдам им потом половину сердца. Пусть плывут на свою гряду, Смиренноокого задабривают, как хотят… Пусть живут, мне-то что. Главное, чтобы другим жить не мешали.

— А давайте сегодня не вспоминать про абанайю, битву и прочее? — предложил Бруно. — Давайте лучше про вино, про красивых женщин, хорошее оружие…

— …Коней… — с хитрой ухмылкой подсказал Клыкастый.

— … про коней, — не чувствуя подвоха, подхватил Бруно.

Бородач громко заржал, Рик тоже заулыбался в бороду.

— Да ну вас! — рассмеялся Бруно.

— Я ж говорю — кто о чем, а ты — о тварях!

— Тогда кто о чем — а ты о сиськах! — выпалил парень.

— А я тогда о чем? — спросил Рик.

— А ты… ну… эмм…

— Чего замялся-то?.. Давай-давай, по — честному! — наседал Рик. — А я вечно о чем?..

— Да как раз о том, о чем мы договорились забыть на сегодня, — признался Бруно.

Рик усмехнулся.