Приговоренный к одиночеству

Вселенная призывает таких, как ты, из небытия, когда ей становится скучно.

Такие, как ты, своей пустотой уничтожают предначертанное, переписывая мир заново.

Такие, как ты, из ничего создают события, разделяющие время на «до» и «после».

Такие, как ты, меняют порядок мироздания, даже не желая этого.

Я чувствую, как поет Источник, ощущая твое приближение. Потому что ты — не полукровка, как я. Потому что в тебе есть Пустота, убивающая и создающая новые миры. Ты ничего для этого не сделал — но он выбирает тебя и стремится к тебе. Я положила ради него всю свою жизнь, а он желает тебя!

Это несправедливо.

Это несправедливо!!!

Что ты знаешь об артефактах? А я видела их все! Что ты знаешь о тех, кто их создал? Заглянул ли ты хоть раз под покровы? А я заглянула. Переступив через ужас видений, я распутывала нити прошлого и будущего, теряя настоящее.

Я убью тебя, Алрик. Ты должен умереть!

Селина пыталась кричать — но из гортани доносился только рев.

Человеческая форма обладала пригодными для речи органами, но разум спускался до полузвериного уровня.

Новая форма не могла издавать членораздельных звуков и выпивала жизненные силы, но давала абсолютную ясность ума. Селина будто с высоты смотрела на русло реки, и могла бы увидеть все ее разветвления и повороты, если бы не густой зеленый туман.

Этой рекой было время мира, наполовину чуждого ей.

Она швырнула в сторону Алрика острые лезвия света со своих крыльев — и они пронзили щиты рогатых уродцев, разрезая броню. Грязная темно-фиолетовая кровь хлынула из отверстий.

Они пытались отпрыгнуть, уклониться — но разве на горном плато можно укрыться от солнечных лучей?

И только огромный, как стена, щит пустоты Алрика пожирал ее атаки, будто их не было вовсе.

Проклятый выродок! Сдохни!!

Перебирая руками, она тащила свое тяжелое тело к врагу. Меч остался где-то позади — в нечеловеческой форме он был ей не нужен.

Еще немного…

Рик смотрел на нее — и не мог поверить своим глазам.

Креон не солгал.

Селина стала монстром.

Лохмотья на ее чешуйчатом теле расползались буквально на глазах, очертания ног терялись в ослепляющем раскаленном сиянии. Существо, которым стала Селина, волочила их за собой, подтягиваясь при помощи рук — длинных, крепких, свитых из мускулов, как лапы айров.

Аура белой испепеляющей ненависти раскрылась за спиной чудовища в виде двух белых крыльев. Сверкающие лезвия перьев сорвались с них и лавиной обрушились в сторону противников. Рик выставил щит — настолько большой, насколько только было возможно создать за секунду. Берта и Бруно интуитивно отступили за него, в то время как демоны создали собственные.

Демонические щиты неуязвимы для материализовавшейся магии точно так же, как оружие.

Но случилось что-то непонятное.

Рик услышал хруст — противный, похожий на звук ломающихся костей. Демоны зарычали, взвыли от боли.

Лезвия прошивали их щиты, как будто яичную скорлупу. Зачарованный металл разрывался в клочья, как холстина, и из дыр фонтанами забила темная кровь.

Только двое успели укрыться за щитом Рика. Трое рогатых воинов лежали изрезанные в клочья в лужах собственной крови, словно и не было никаких магических щитов, а броня оказалась бумажной.

Нужно отвлечь Селину на себя!

Рик шагнул в тень и вынырнул у нее за спиной, но чудовище не дало ему возможности нанести удар. Обернувшись, Селина с ревом взмахнула рукой — и в Рика устремилась стена пламени. Он выставил вперед воронку, собирая в нее поток разрушительной магии. Растрепавшиеся от горячего ветра волосы извивались вокруг его головы, будто живые, и хлестали по щекам. Лицо нестерпимо жгло, но рука оставалась твердой.

Вот так. Атакуй меня, стерва!

— Все — прочь отсюда! — крикнул Рик своим.

Яркая руна аспекта воды вспыхнула прямо перед ним, и в пламя Селины с шипением устремилась водяная волна. Давай, Хиджин, не подведи. Еще воды в эту разинутую печь!

Тварь недовольно заворчала, отпрянула — и тут к Селине со спины подскочил Бруно, призывая каменный дождь.

Он решил, что поток камней помешает атаке световыми лезвиями. Горгулья бросилась на монстра сверху, Альта черной тенью метнулся к шее существа, пытаясь затянуть на горле петлю ошейника.