Приговоренный к одиночеству

Но Рик не видел в любопытстве людей ничего предосудительного. По договоренности, обе стороны должны были явиться в сопровождении не более чем ста воинов и не более чем десяти приближенных. Но и сотня может произвести неизгладимое впечатление.

Впереди выстроились две пятерки демонов — телохранителей в красных доспехах с непокрытыми головами, демонстрируя все великолепие и мощь демонской породы. В руках у них были копья, а на поясе у каждого висел короткий меч в парадных ножнах. Справа и слева от отряда расположились знаменосцы, держа на высоких древках развевающиеся на ветру красные княжеские стяги.

Сам Рик, как обычно, был одет предельно скромно, в черный кожаный доспех и черный плащ. Под ним переминался с ноги на ногу от нетерпения могучий северный жеребец — недавний подарок купцов, прознавших о любви Черного князя к этим лошадям. Праздничная сбруя, украшенная тончайшим плетением и серебром, украшала голову и широкую грудь вороного. По правую руку от Рика держались Бруно и Клыкастый, по левую — Эйон с Беметом.

А позади всей этой свиты сейчас выстраивались рыцари-демоны верхом на айрах и неупокойники Берты во главе со своей принцессой, верхом на лошадях. Среди них был и Тайен. Хоть сила в нем прибывала медленно, тем не менее оставлять его в городе без присмотра Рик не хотел. Поэтому одел эльфа в латные доспехи, спрятал под маску духа и доверил его зоркому взгляду Рут и силе своих бывших соратников. Тот трясся от ужаса, но ослушаться приказа не смел — альтернатива ехать верхом на коне среди вечно ощеренных айров ему показалась еще страшней. Над войском Берты реяли двойные флаги союзников: небесно-голубые полотнища с гербом Кьелла вместе с алыми стягами князя демонов.

Позади отряда мертвецов поставили четыре богато украшенные повозки, запряженные белоснежными парами лошадей: в них везли разную бытовую утварь для князя, шатры, провизию и подарки для императора. Шествие должны были замыкать отряды демонов на айрах, но сейчас помимо них четкими рядами выстраивалось и тысячное войско сопровождения, которое Рик собирался оставить на некотором удалении от места встречи — для подстраховки.

Когда посольство тронулось в путь, ясное небо начало затягивать облаками.

— Надо же — всю неделю ни облачка, а тут на тебе — проворчал Клыкастый, исподтишка поглядывая на Рика.

В последние дни тот был раздражительней и мрачней обычного.

О том, что произошло у них с Бертой, Рик не рассказывал, а они с Бруно не спрашивали — сами примерно догадались.

— Ты ж цветочек, дождю вроде радоваться должен, — хихикнул Бруно.

В отличие от Рика, этот ходил после возвращения из Игниса вечно сияющий, как начищенная монета. И не мудрено, ведь к нему, наконец, вернулся Альта.

Кроме неупокойников и пленных полудемонов, Берта на одном из судов привезла и советника вместе с его неумолимым сторожем. Советника она самовольно казнила на утро после возвращения Рика в Кордию, и освободившийся Альта сам нашел дорогу к своему хозяину. Когда Бруно проснулся, большая черная клякса в форме летучей мыши уже растянулась у него на груди.

Так всегда: кто-то теряет, а кто-то находит.

Клыкастый усмехнулся.

— Вот кабы у меня от дождя твоего че-нить полезное выросло — аспект там, крылья… Или хотя бы физиономия, как у тебя, чтоб девки от одного только взгляда на сеновал в очередь выстраивались — вот тут я порадовался бы. А так весьма себе сомнительная радость. Как и вся эта встреча, собственно.

— Ты не веришь, что мне удастся договориться с Рэбэнусом? — спросил Рик.

— Не, не верю, — как на духу, признался Клыкастый. — От осла рысак не народится. Папаша — гнилой человек, так с чего сыну быть славным?

— С того, что люди — не ослы и не кони, — отозвался Бруно.

— Согласен, — сказал Рик. — По крайней мере, я на это надеюсь. Да и Тано хорошо о нем отзывается.

— Что Тано может знать о Рэбэнусе? — фыркнул Клыкастый. — Как на нем камзол бархатный сидит?

— Завтра в полдень у нас будет уникальная возможность составить о нем свое собственное мнение, — заметил Рик.

— Я надеюсь, что ты не ошибаешься в своих надеждах, — хмуро заметил Эйон. — Хороший договор был бы во благо и людям, и демонам… и эльфам.

Рик вздохнул.

— Слушай, я, конечно, говорил, что нам нужно поторопиться на Эльфийскую гряду, но ты ведь понимаешь, что мы в любом случае опоздали? — с жестокой прямотой сказал он. — Все, что Шахар хотел сделать, он уже сделал.

Эйон молча кивнул.

Бруно и Клыкастый отвели глаза и притихли. О чем сейчас думал эльф, можно было только догадываться, настолько непроницаемым было его лицо. Но все прекрасно помнили, что для Эйона значила семья и как он гордился своими детьми. Живы ли они сейчас?

Небо все сильней затягивало тучами, и вскоре с неба посыпался мелкий холодный дождь.

Разговор дальше не вязался, и Клыкастый негромко замурлыкал под нос одну из своих песен.

Путь-дорога до порога

Для бродяги нелегка:

То долина, то трясина,

То широкая река.

Но жив буду — не забуду

Васильковый нежный взгляд

Сквозь туманы и обманы

Я вернусь к тебе назад…