Приговоренный к одиночеству

Он нашел Рут расчищающей заднее копыто своего коня, пока Бруно придерживал его за повод. Тихо выругавшись, Рик окликнул сестру. Та беззаботно оставила жеребца и подошла к брату.

— Ты чего такой хмурый? Что-то случилось?.. — насторожилась девушка, взглянув ему в лицо.

Наклонившись к Рут, Рик крепко взял ее за ухо двумя пальцами.

— Ай, больно же! Ты чего?! — возмутилась она.

— Не смей больше подлезать под коня, поняла? И тренировки свои до упаду чтоб прекратила. Узнаю — выпорю!.. Не сейчас, конечно, а через девять месяцев. Когда родишь.

Рут залилась краской, превращаясь в помидорку, а Бруно изумленно открыл рот.

— Очуметь новости… Я же правильно все понял? Это же…

Рик крепко обнял сестру.

— Дитя Элгора, — с улыбкой глянул он на Бруно через плечо.

— Иди ты!. — выдохнул тот.

— Рик!.. — с упреком выкрикнула Рут, стукнув кулачком его в грудь.

— Теперь-то какой смысл скрывать?..

Она обняла его за шею, почему-то расплакалась.

— Прости меня, — всхлипывая, пробормотала Рут. — Я знаю, от меня одни проблемы…

— Дурочка ты, — ответил Рик, ероша остриженные волосы у нее на макушке. — Те, кого мы любим, так часто умирают, Рут. А теперь в кои-то веки те, кого мы любим, родятся. Это же радость, понимаешь? И ты должна эту радость сберечь. Сколько бы хлопот они не доставили нам до своего рождения, и после него — они все равно…

В обычные звуки походного лагеря уже какое-то время примешивалось что-то чужеродное, но только сейчас Рик отчетливо расслышал размеренный топот копыт. Оборвав фразу на половине, он разомкнул руки и повернулся на звук почти одновременно с Бруно.

— Ты тоже слышишь? — спросил тот.

— Кто-то к нам торопится.

— А может, мимо?..

— Поблизости нет ни деревень, ни городов — вряд ли одинокий всадник выбрал бы себе эту дорогу на ночь глядя, — заметил Рик. — Пойдем на тропу выйдем. — и строго добавил, обернувшись к сестре. — А ты давай набрось что-нибудь, а то нос холодный, как у собаки.

Бруно с Риком двинулись дальше в сторону дороги.

— Трудновато будет — беременную бабу по походам не потаскаешь, — негромко сказал Бруно.

— Есть такое, — отозвался Рик. — Ничего, в Кордии останется. Более безопасного и спокойного места для Рут у меня сейчас нет.

— Ууу, представляю, сколько нытья и крику будет, когда ты к эльфам соберешься! — улыбнулся Бруно.

— Ничего. Покричать-то, может, покричит, но потом все равно сделает, как нужно.

Бруно вздохнул.

— Сложностей-то сколько…

— Знаешь, лучше что-то иметь и решать сложности, связанные с этим, чем не иметь ничего. Это только кажется, что когда терять нечего, ты как будто налегке. На самом деле пустота внутри и пустота снаружи — тоже тяжелая ноша, брат. Тяжелей, чем многое другое.

— Тоже верно, — вздохнул Бруно, вглядываясь в густеющие сумерки, где сквозь деревья уже проглядывало облако желтого света. — Похоже, и правда кто-то из наших — свет-то фантомный.

Вскоре всадник вынырнул из-за поворота, и они увидели одного из неупокойников Берты, мчавшегося во весь опор на мертвой лошади. К тому времени к тропе уже выдвинулись дозорные и караул.

— Срочное донесение для князя Алрика! — выкрикнул воин, еще не успев спешиться.

— Что там стряслось? — спросил Рик, пока неупокойник расстегивал куртку, чтобы достать тубу с письмом.

— Эльфы приплыли с посольством, — ответил тот. — Всего один корабль. Говорить желают только с тобой. Стоят в бухте на удалении от наших кораблей с белым флагом, на борт к себе пустили только переводчика с двумя сопровождающими воинами, сами на берег не сходят. Ждут аудиенции.

— Это что еще за чудеса, — удивился Рик, принимая, наконец, письмо.

Дышать рядом с гонцом было совершенно невозможно — по сравнению с большинством воинов, взятых Бертой на переговоры, этот явно сохранился гораздо хуже. Рик отошел в сторону, вскрыл письмо и, нахмурившись, принялся разглядывать ряды причудливых значков.

— Эй, Бемет! Посмотри-ка, это же вроде означает «правитель»?..

Бруно отступил в сторону, давая демону подойти поближе. Тот взглянул в пергамент и ткнул толстым когтистым пальцем в символ.

— Титла сверху означает принадлежность. Некто, являющийся представителем царственной особы.

— То есть посол, другими словами? — подытожил Бруно.

— Нет, брат, посол у эльфов вовсе не обязательно является прямым представителем королевы. Там как раз послы чаще являются представителями фактической власти, то есть правящей верхушки аристократии. Но конкретно этот — посланник непосредственно королевы.

— Не понял, а что тогда делает королева, если правят за нее другие?.. — удивился парень.

— Королева эльфов — это священная фигура, она не занимается обыденными вопросами и управленческими делами, — ответил ему вместо Рика Эйон. — Она — хранительница гряды и Великого Древа.

— Что-то в последнее время меня тошнит от слов «великий» и «священный», — с мрачной усмешкой сказал Рик. — Заметь: на проверку под этим соусом вечно оказывается дерьмо какое-то. Что Совет, что Инквизиция, что клятвы долга эльфийских королев. Теперь вот, кстати, посольство у нас «священное». Бемет, я же правильно истолковал вот эту горку в начале второй строки?