Приговорённые к совершенству

Немного посовещавшись на берегу, Сергей с Юрием решили пройти по следам в обратную сторону — им представлялось важным выяснить, случайно ли монстр пересёк облюбованную для лагеря рощу или где-то поблизости у него постоянное логово: устраиваться на ночлег рядом с хищной громадной тварью было бы не совсем разумно. А попадающиеся то там то сям, особенно у воды, отпечатки чудовищных когтей почти не оставляли сомнения: неизвестный громадный зверь — хищник. Сергей, правда, вспомнил, что некоторые вполне безобидные твари — вроде гигантского муравьеда — тоже имеют очень большие когти, но… ни у него, ни у Юрия почему-то не возникло ощущения, что хозяин этих следов придерживается диеты из насекомых. Что-то уж больно они зловещие — эти отпечатки громадных лап! И, если приглядеться, хоть и похожи на волчьи или собачьи — да не совсем. Не говоря об ужасных когтях — более удлинённые: то есть, стопа имеет несколько иные пропорции — так что оборотень-переросток или мутировавшая собака Баскервилей, скорее всего, отменяются. Тем более, что в двух, трёх наиболее чётких отпечатках просматривается нечто неуловимо кошачье. Да и медвежье, пожалуй, тоже. Словно бы этот монстр ещё не совсем определился — кто он: кошка? медведь? собака? Хотя, конечно, Голышеву с Меньшиковым было от этого не легче: кем бы эта жуткая тварь ни являлась, а сожрать способна за милую душу.

В обратном направлении следы почти по прямой пересекали рощу и вели к одиноко растущему дубу — Сергей с Юрием, внимательно всматриваясь в траву, пошли в сторону этого дерева. И скоро их ждал ещё более пугающий сюрприз, чем сами эти следы: посреди широкой поляны, между рощей и дубом, они вдруг обрывались. Исхоженный в разных направлениях небольшой участочек свежей зелёной травы — и всё: далее следы вели только в одну сторону. Ту — откуда Голышев с Меньшиковым по ним пришли: через рощу к речке. Все усилия обнаружить ещё какие-нибудь малозаметные отпечатки оказались тщетными — на поросшем низенькой молодой травой мягком чернозёме следы от гигантских лап читались очень легко и не оставляли никаких сомнений: сюда, на это место, Зверь ни откуда не приходил. Что могло означать только одно…

— Ни фига себе, Юра, шуточки! Выходит не нас одних Сорок Седьмой затащил сюда? Ещё и эту зверюгу. Интересно — откуда? Из каких времён? Ольга-то, помнишь, уверяла, что никаких динозавров здесь нет и быть не может… ну да, по нормальному, может быть, и не может… но этот, понимаешь, огненный цветочек: сгустился, помигал, пыхнул розовым — и привет! «Всё смешалось в доме Облонских»! Мы из двадцать первого века и какой-нибудь чёрт те когда вымерший динозавр встречаемся, что называется, нос к носу — здесь, в «голоценовом оптимуме», всего-то за несколько тысяч лет до нашей эры! Хотя…

— Вот, вот, Сергей, по-моему — тоже… вряд ли это следы динозавра. Живьём я их, конечно, не видел, но если судить по тому, что показывают в кино — они вроде гигантских ящериц на птичьих ногах. И отпечатки у них трёхпалые — и след от хвоста. И потом: эта наша зверюга, конечно, будь здоров, но до динозавра ей далеко. Не тянет.

— Динозавры, Юра, были разнообразные. И маленькие — тоже. Но, в общем — ты прав. Эта тварь не из их времён. Поближе. А вот откуда?.. погоди! — Сергею вдруг пришла неожиданная мысль. — А почему мы думаем, что он обязательно из прошлого? А вдруг, как и мы — из будущего?!

— Как — из будущего? — растерялся Юрий. — У нас таких тварей точно нет.

— Как сказать… белые медведи — они ведь тоже бывают до тонны весом… а этот Зверь — он если и покрупнее, то ненамного… хотя на медвежьи его следы похожи, конечно, мало… Но, Юра, говоря, что из будущего — я не имел ввиду наше время. Мы ведь не знаем, какие твари появятся на земле через десять миллионов лет? Может быть и такие: ростом с быка, волчьей хваткой, тигриными когтями и медвежьей силой.

— Ты думаешь?.. — принять эту неожиданную идею Меньшикову что-то мешало, и он, немного помявшись, поделился своими сомнениями. — А как же — люди?.. Ведь появление таких страшных хищников вряд ли они допустят?.. Ведь уже в наши дни те же медведи, львы, тигры, если бы мы их не охраняли, были бы страшной редкостью. А через сто, двести лет они — вообще. На воле точно не сохранятся. Разве что — в зоопарках. А уж чтобы возникли какие-нибудь новые… да ещё через десять миллионов лет… нет, Сергей! Люди этого не допустят.