Приговорённые к совершенству

Во второй раз выбирая место для шалаша, облюбованную дубовую рощу Сергей с Юрием осмотрели куда внимательнее, чем в первый: организовать оборону впятером, имея крупнокалиберный пулемёт, несколько гранатомётов и, главное, очень приличный боезапас, совсем не то, что вдвоём — при карабине, автомате, паре пистолетов и необходимости экономить каждый патрон.

Но и новым, более жёстким требованиям эта роща, кажется, удовлетворяла: почти без подлеска, со сравнительно редкими большими деревьями и несколькими зелёными вкраплениями зарослей лавровишни. В одной из которых, почти у самой опушки, они совсем уже собрались соорудить тщательно замаскированный шалаш, но… Сергей вдруг обратил внимание на странные регулярные вмятины в слое укрывающих землю опавших листьев — более всего похожие на следы какого-то очень большого, тяжёлого зверя. Какого?

Вообще-то всякой крупной живности здесь хватает — совсем недавно они сами видели небольшое стадо то ли буйволов, то ли зубров, то ли бизонов, то ли каких-то других здоровенных рогатых тварей. К тому же, почти наверняка в местных лесах водятся и лоси, и медведи, и большие олени, но… эти нечёткие следы ни Сергею, ни Юрию не понравились с первого взгляда! Уж больно они какие-то не такие… не «копытные»… не глубокие, то есть, вмятины, а нечто смазанное — крадущееся… ну, да! Следы эти принадлежат явно не травоядному! Однако — хищник таких размеров?.. судя по ширине шага — а о длине ступни из-за расплывчатости отпечатков на амортизирующей лиственной подстилке судить было трудно — хищник этот должен быть величиной с быка! Причём — быка-рекордсмена! Не менее тонны весом! Жуть — да и только. Встретиться с плотоядным зверюгой таких размеров… не лучше ли им для шалаша поискать другое место? Ага! Где гарантия, что в следующий раз этой твари не захочется прогуляться именно в той роще, в которой они устроятся на ночлег?

— Слушай, Юра, ты, кажется, с севера? — неуверенно обратился Голышев к своему спутнику.

— Из Архангельска, Серёга, — от волнения Меньшиков, не заметив, впервые в отношении Сергея использовал уменьшительно-доверительное обращение, — но только с медведями, если ты это имел в виду, не знаком. Я же ведь горожанин, а они — в тайге. Но всё равно… мне почему-то кажется, что таких больших медведей не бывает. Ты только глянь — это же такая махина…

— Вообще-то, — не получив поддержки у Юрия, Сергей стал рассуждать вслух, — американские гризли… и у нас на Камчатке… тоже здоровые… но чтобы такие?.. не знаю… а вот что, Юра, — Голышев вдруг додумался до давно напрашивающегося решения, — чего гадать. Давай-ка пройдёмся по этому следу. Может быть на голой земле он отпечатался где-нибудь почётче?

Действительно, на выходе из рощи, где лиственная подстилка была потоньше, отпечатки стали проявляться всё явственнее — и наконец:

— Ух ты, какие когти! — Не сдержал изумления Меньшиков, увидев на влажной голой земле очень чёткий след от гигантской лапы. — И, по-моему, — не медвежьи. Ну, не когти, а вообще — след не медвежий.

Сергей присмотрелся. Более всего этот след казался ему похожим на волчий или собачий. Но только… знаменитая Баскервильская собака у этого чудовища могла быть разве что слепым кутёнком! Визжащим под брюхом у та-а-акой мамы! Спаси и помилуй, Господи! От встречи с эдаким монстром.

Сергей остро пожалел, что «Калашников» у него на сей раз без «подствольника». Если придётся иметь дело с такой зверюгой, то граната бы — в самый раз. А пулями?..

— Юра, как ты думаешь, наше оружие против этой милой «собачки» — не курам на смех? Особенно — мой автомат. Да и твой карабин тоже, к сожалению, не на слона.

— Главное, Серёга, правильно попасть… — немного подумав, ответил Меньшиков, — если спереди, то — между глаз. Если сбоку, то между глазом и ухом. А по туловищу — да. Бесполезно. Если даже какая-то из наших пуль и заденет случайно сердце, то пока эта тварь умрёт — от нас от обоих останется только мокрое место. Эх, сюда бы «винчестер» — да с разрывными пулями!

Следы неизвестного зверя вели прямо к реке и обрывались у самой воды — вероятно, напившись, «собачка» переплыла на другую сторону. Это, конечно, радовало, но… что могло помешать ей вернуться назад? Если зверь без колебания зашёл в речку — то водобоязнью он явно не страдает.