Приговорённые к совершенству

— Понимаешь… когда Кайхар не вернулся утром, мы с Архом пошли его поискать. И вдруг — тысячах в четырёх шагов от тебя к закату… ну, значит, в другую сторону… стойбище чужеплеменников… или богов — не знаю. Мы, слава Айе, увидели их первыми и спрятались за кустами… а они на большой поляне… около двух маленьких, очень странных жилищ… нет, конечно, боги — у людей таких не бывает! Представляешь, Иркат, такие блестящие, что больно смотреть… низы у них будто пепел, но всё равно блестят… нет, не самые низы — от земли каждый из них на четырёх круглых опорах — это мы уже после поняли, когда обошли с другой стороны… а так — будто у каждого снизу по две полных луны… с чёрными ободками по краям… и тоже — будто блестящие, но тускло… а выше, там где кончается пепельное, как солнце на водной ряби — слепит глаза. Нет, Иркат, словами не получается — дай нарисую.

Подходящая для рисования почва нашлась поблизости: там, где Иркат снял дёрн для утепления шалаша. Бейсар славился своим умением похоже изображать разных зверей, но когда подобранная им острая палочка нарисовала на земле нечто невиданное, ни с чем несообразное, Иркат не поверил юноше: в самых фантастических снах его душа никогда не имела дела с подобным бредом! Даже богам вряд ли могло придти в голову построить такие идиотские жилища! Да ещё опереть их снизу на дурацкие кругляки! Чушь! Бейсар явно над ним издевается, явно напрашивается получить по морде! Или по пухлой сластолюбивой арже! Эдакого очаровательного пинка! Но… напуган-то он по настоящему… и потом… как можно изобразить то, чего никогда не видел?

А Бейсар, закончив рисунок, несколько успокоился и продолжил рассказ голосом куда более твёрдым, чем начал.

— А вот эти стенки, — юноша указал палочкой на дверцы изображённого им подобия «джипа», — двойные. И каждая распахивается наружу — ну, как в торце Длинного Дома. А внутри очень тесно — или живущие там боги совсем не спят, или спят сидя. Ведь этих богов — а мы с Архом следили долго и видели их всех — всего девять. И когда они забираются в свои маленькие жилища, то могут в них только сидеть. Нет, Иркат не представляю, зачем было строить такие красивые и такие неудобные хижины! В которых ни лечь, ни встать — только сидеть! И совсем нет места для очага! Нет, Иркат, несомненно — боги! Людям — будь они хоть трижды чужеплеменники! — ни за что таких не построить. Вот, слушай дальше…

Иркат слушал очень внимательно — всё более трепеща от страха. Мало того, что сам по себе рассказ об объявившихся на землях Речных Людей и построивших удивительные (для проживания практически непригодные!) хижины чужеплеменниках (или богах?) вселял значительную тревогу, пришедшая в голову юноше (напрашивающаяся, в общем) мысль наполнила сердце ужасом: а ведь это — Невидимые! Пришедшие, чтобы его дважды осквернившуюся душу заключить в одно из этих жутких жилищ-узилищ и отправить в Страну Вечной Зимы! Видя, что Кайхар не торопиться мстить вероломному нечестивцу, сами явились за его неотмываемо грязной душой! Нет, пока не поздно, необходимо поклясться взять на себя нелёгкое бремя съедаемого в Летнее Солнцестояние бога! Пообещать Невидимым стать добровольной жертвой! Сейчас! Немедленно! Но… искушающий Иркатову душу Дух Великого Вождя опять заставил его промедлить: погоди… послушай, что ещё скажет Бейсар… посмотри сам… может быть, это вовсе не боги?.. просто — невиданные чужеплеменники?.. а если даже и боги — то обязательно ли они пришли за твоей душой?.. будто бы у них нет других важных дел?

И Иркат вновь поддался этим, склоняющим к постыдному малодушию, уговорам: действительно? Прежде, чем давать столь обязывающую клятву, почему бы ни дослушать Бейсара? Не посмотреть самому?

— …а построены эти две одинаковые хижины — точно не из дерева, — слегка успокоенный позорным соглашательством своей души с Духом Великого Вождя, услышал Иркат в продолжение удивительного рассказа, — и не из выделанных кож. Больше всего напоминает рыбью чешую: блестит, как у сазана, а по цвету — как у сома. Но только — никаких чешуек.

Бейсар до того увлёкся описанием удивительных жилищ, что Иркат начал терять терпение: когда же юноша заговорит о самих богах? И, будто бы угадав это невысказанное пожелание, Бейсар наконец перешёл к пришельцам, которые его воображение поразили явно меньше, чем их фантастические жилища.

— По виду они, Иркат, совсем как люди. Только очень высокие и странно одетые. На большинстве что-то вроде коротких кожаных накидок, на головах маленькие обтягивающие шапочки, а каждая нога — от аржи до самого низа — завёрнута в эдакое… пятнистое и по виду мягкое… похожее на то, из чего сделана Завеса в Мужском Доме… ну, которую выменяли за двести бобровых, триста куньих и пятьсот рысьих шкур… и все обутые… но обувь из-под обёрток видно было совсем немного… что-то, похоже, кожаное… и знаешь, Иркат, вооружены только ножами!

Спохватившись, что он чуть было не упустил самую существенную подробность, воскликнул Бейсар.