Приёмыши революции (СИ)

- Да ну его, кому другому - он тяжёлый, во-первых, как сволочь, во-вторых - это пока спит, а ну как проснётся? Они на него, оказалось, весь оставленный морфий извели, не хватило, а где я сейчас возьму, делать мне тем более будто больше нехрен? Сброшу - и мне к этим обратно… Надеюсь, Боткин там не уснул, а то мне этого только не хватало…

С другой стороны дома оглушительно грохотнуло что-то железное.

- Ну, пора. Ни пуха. Береги там себя…

- Аналогично, Янкель.

Тут уж без помощи Антонова не обошлось - сперва он принял с рук коменданта спящего подростка, потом помог влезть и самому, затворил наконец окно. И словно отпустил кто-то пружину таинственного механизма, пришли в движение таинственные силы, скрытые под покровом ночи - пожилой доктор принял с рук на руки лже-царевича, втащил через окно ватерклозета Антонов сумасшедшую Веру, повёл наверх, с повелением сесть в комнате и ждать, пока придут к ней сёстры, повёл туда же другой лестницей Марконин Аньку Ярошину, ждут своей очереди, чтобы выступить в свой час и миг, Елена Берг и Аглая Гущина - каждая считая себя примой, считая единственной, не представляя и малой доли адского труда незримого для них режиссёра…

Режиссёр вытер пот со лба, когда махнул из окна Антонов - всё, свершено, все на месте, можно заходить… Во сколько - в полчаса, больше, меньше уложилась работа незримого механизма? А кажется, что целая жизнь, целая вечность прошла за одну ночь…

- Хоп, с приземлением! - молодой солдат подхватил спорхнувшую девушку, пользуясь случаем, обнимая за талию - крепче, чем это могло б быть случайно. Качающаяся над головой яблоневая ветка словно шутливо похлопала по макушке.

- Пашенька! Ты здесь? - лицо Марии расцвело счастливой улыбкой.

- А ты кого-то другого ожидала увидеть, любезная Маруся? - с шутливой ревностью прищурился солдат.

- Давайте-ка миловаться будете уж как дойдём, - пихнул в бок товарищ.

- И то верно…

- Ванька! И ты тоже… Ну всё, не взаправду всё, сплю я… - Мария, отпустив удушаемого в объятьях Павла, кинулась обнимать его друга.

- Ну так айда, спящая красавица, а то нам через час уже на месте нужно быть, а ещё тебя обустроить… Да нацелуетесь ещё! тьфу, смотреть противно…

Весело хохоча, они потащили девушку в темноту Вознесенского переулка.

- Господин Никольский… - Алексей держался за шею мужчины, чувствуя, как неумолимо колотится сердце, - кто он? Этот мальчик, который будет изображать меня?

Когда цесаревич увидел его на руках у Юровского, первым его ощущением было - неверие в реальность происходящего. На какой-то миг он испугался того, что на самом деле просто умер в эту ночь, или попросту из тела сверхъестественной силой восхищен, и парит сейчас навроде ангела, и смотрит на себя со стороны. Потом он, конечно, вернулся в реальность, когда почувствовал на своей щеке рваное дыхание Никольского, но какой-то суеверный страх всё же успел овладеть им, и единственное, о чём Алеша жалел, что тогда не смог осенить себя крестным знамением.

- Если вы спрашиваете о его имени, то я его не знаю, - Никольский осторожно спустил свою ношу с рук у требуемого места - всё той же замаскированной дыры в заборе, с той стороны уже выглядывал Черняк, одной рукой придерживая за уздцы флегматичную чёрную кобылу, другую протянул мальчику - помочь перебраться, - и не понимаю, зачем вам его знать.

Протиснуться в щель не составило труда, ранее здесь пробрались лже-царевны с сопровождающими, какой уж труд для подростка и худого, как щепа, Никольского, улица, к счастью, всё так же была темна и пуста, мирно качали ветвями деревья, и всё сущее вокруг, казалось, дремало, прикрыв глаза, и делало вид, что двое мужчин, лошадь и едва стоящий на ногах подросток глухой ночью на улице - это совершенно в порядке вещей.

- Нет, конечно же, я не об этом. Простите… Сейчас, конечно, расспрашивать об этом совершенно не к времени, и вы опять же скажете, что это совершенно меня не касается. Но… сколько ему хотя бы лет? Вы говорили ведь, что на роль моих сестёр взяты преступницы, при чём преступницы, совершившие какое-нибудь значительное злодеяние, за которое их могли и казнить… Неужели этот мальчик - тоже преступник? Но ведь вы же… с ваших слов… вы же не могли взять на такую рискованную роль невинного?

- На лошади-то, чай, сидел, - Черняк легко вознёсся в седло и протянул руки - помочь и Алексею взобраться, - и тут, благо, недалеко…

- Не преступник… в полном смысле, - Никольский снова ненадолго поднял Алексея на руки, подсаживая на лошадь, - но о том не меня спрашивайте, а то подумаете, пожалуй, что неправдоподобно… Ждите через час или около того, надеюсь не задержаться долго.

Всадник - с обильной проседью, несмотря на нестарый ещё возраст, солдат с густой щетиной, явно обещающей стать в дальнейшем бородой, пустил лошадь рысью - быстро нельзя, никакого риска сейчас, но и совсем шагом ползти не следует.