Приёмыши революции (СИ)

В конце месяца октября, когда все работы уже были закончены и развлекалась Настя, ввиду всё более редких визитов друзей, в основном разной домашней работой и рассказами деда - все истории у деда были построены по такому принципу, что света на его жизнь особо не проливали, редко он говорил, что то-то было именно с ним, обычно - «знавал я одного человека» или «вот мне, было тому десять лет назад, рассказывали» - нагрянула Роза, да не одна. Был с нею ещё один человек, незнакомый и судя по одежде, городской и облечённый некоторой властью.

- Тут, дед, понимаешь, такое дело… Внучка ведь у тебя, я так понимаю, грамотная?

- Есть такое, - важно ответил дед, - так-то и сам я грамоте разумею.

- Ну, к тебе-то с этим обращаться как-то… несподручно… А внучка твоя молодая, и работы у вас сейчас особой нету тут, а мы школу открываем… Тем более село растёт, сам понимаешь.

Это было верно. Посёлок Малой делился до сих пор, грубо говоря, на две части - мало не половина домов стояли пустующими. Из многих молодёжь ещё чёрте когда убыла в город на заработки и там осели, а старики померли, иные в войну - мужчины ушли на фронт, старики опять же умерли, молодёжь кто в город, кто поженились, повыходили замуж и зажили своим хозяйством. А сейчас начался обратный приток - кто-то вернулся в родные места из прежде живших, много прибыло из уральских деревень, бежавших от наступления белых войск. Их направляли сюда из города, там работы на всех бы не нашлось, да крестьянам и самим на земле привычнее и приятнее. Вот и разрастался посёлок, того гляди, в Большой придётся переименовывать. Поэтому как без школы? Тем более что не то что там дети, и из взрослых-то с грехом напополам читать умели единицы.

- Вот и хотим её в учительницы заагитировать.

- Её, в учительницы? Уж она научит…

- А почему нет? С младшими-то уж справится, кто постарше и взрослых мы, кто сумеет… Она ведь, вроде бы, даже как бы образование имеет? Сколько классов у ней?

- Просто удивительно, - подал голос незнакомец, - где ж она это умудрилась выучиться? Не здесь же, в этой глуши?

- В городе, в гимназии, - ответила за деда Роза, - я так понимаю, какой-то меценат ведь оплатил?

Дед игру подхватил мигом, и ухом не поведя.

- Нечего, Роза, на хорошего человека словами непонятными ругаться. Не меценат, а благотворитель, дай бог ему, Михайло Иванычу, здоровья, если жив ещё, конечно…

Настя уже ничему не удивлялась - чего доброго, если будет надо, и эта история, стараниями Розы, подтверждения приобретёт… Дай бог, чтоб не пришлось ей подробно рассказывать, как там, в гимназии, они при своём домашнем обучении это по рассказам-то, конечно, немного представляли… В общем, так и стала Настя учительницей. В веденье у неё находилось двадцать человек ребятишек возрастом от восьми до двенадцати лет, частью местные, маловские, частью из приезжих. Учила считать, читать и писать, занимались в две смены - группами по десять человек, по часу на каждый предмет, сверх того раз в неделю для обеих групп разом объясняла немного по географии - Роза для этой цели достала где-то роскошную, во всю доску карту. Доску изготовили сами - именно сами, Настя и Роза, подгоняли доски друг к другу, сколачивали с изнаночной стороны, шлифовали с лицевой. Потом ещё неделю искали для неё чёрную краску, ещё неделю ждали, когда высохнет, за это время кто-то привёз доску из города, списанную из какой-то гимназии - всю выщербленную, с намертво въевшимся в щербины мелом, но что уж нашлось. Вместо мела использовалась скатанная в колбаски и высушенная глина, мел тоже обещали прислать. Бумаги не хватало остро, писали на полях каких-то книг, на чистой бумаге писали уже набело, для проверок.