Приют контрабандиста

Я ещё повозилась с пластиковым муляжом книги, чтобы не просыпать ни единой крупинки железного порошка. Подняв крышку, постояла в нерешительности. Затем махом высыпала содержимое книги на керамический поднос. Высыпала без остатка. Порошок заблестел металлическими вкраплениями. Лёг неровной горкой. Я уловила знакомый металлический запах. И… ничего не произошло. Стены сокровищницы в пол не ушли. Щеглоголовые статуи не ожили. Пентаграммы в чашах не воспламенились.

Мы замерли в тишине. Дождались лишь того, что в сокровищнице погас свет. Немножко испугались, но тут же напомнили датчикам о своём существовании. Не торопились с выводами и ждали неведомого чуда. Мялись с ноги на ногу, почёсывали зудевшие от грязи шеи, обменивались шепотками.

Чуда не случилось, и мы решили перейти к другой статуе – предположили, что порошок оживляет только одну из них. Я прислонила к подносу раскрытых «Кошек Шпицбергена», начала ладонью сгребать железный порошок обратно в муляж и уже сгребла почти целиком, когда Гаммер меня одёрнул:

– Смотри!

Взглянув на поднос, я увидела, что из последних песчинок железного порошка собрались маленькие, размером с пуговицу, колечки. Насчитала шесть колечек, произвольно разбросанных по подносу, и с недоумением спросила Гаммера:

– Что это?

– Силовые линии магнитного поля. Точнее, их визуализация. Как на уроках физики… Помнишь, я рассказывал?

– И что это значит?

– Значит, что тут спрятаны магниты.

– Зачем?! – вмешалась Настя.

– Чтобы мы покормили голодную птичку, – догадалась я, – и увидели подсказку. Узор, надпись… или что-то ещё!

– Пока ничего такого не вижу, – призналась Вихра.

– Сейчас, погоди.

Я принялась щедрыми горстями высыпать порошок обратно на поднос и вместо аккуратных колечек получила неуклюжие бугры-ёжики. Они ощетинились крохотными иглами, этим выдали силу спрятанных в керамике магнитов, среди которых обнаружились и более крупные, стянувшие к себе бугры-вулканы и будто вязаные бугры-баранки. Я опять смахнула порошок в книгу. Отдышалась в сторонку, успокоилась и начала скупыми щепотками одно за другим выхватывать колечки по всему подносу. И чем больше я различала силовых линий, тем более очевидным становился общий узор. Проступили заострённые рога, оттопыренные ушки, крупные глаза и ноздри. Перед нами, собранная из сотни окружностей разной длины, предстала самая настоящая коровья голова, и мы заторопились к следующей статуе.

Теперь я действовала уверенно, не боясь ошибиться. Насыпа́ла ровно столько порошка, сколько требовалось для визуализации магнитных полей, и вскоре увидела второй узор: колокольчик с петелькой наверху и внушительным язычком внизу.

С третьим подносом пришлось помучиться, прежде чем из магнитов сложился путаный контур то ли дерева с густой кроной, то ли навала каменных глыб, то ли подтаявшего снеговика, а на четвёртом сразу проступил узнаваемый образ одноэтажного домика с высокой печной трубой.

Мы уже догадались, что узоры отсылают к рисункам на кафеле, и в конце концов согласились, что на третьем подносе изображён пастух. Его выдали посох и растрёпанная копна волос. Ну, я ещё предложила рассмотреть вариант с дракончиком, но Гаммер, Настя и Вихра заявили, что драконом на подносе и не пахнет.

Итого мы, израсходовав весь железный порошок и заставив птиц умолкнуть, получили четыре изображения: корову, колокольчик, пастуха и дом. Каждому соответствовала отдельная плитка цветастой кафельной полосы.

Задумка с турникетом больше не вызывала вопросов. Он был издёвкой над теми, кто, решив простенькую задачу с весами, слишком уверует в собственную сметливость – подобно Глебу и Татьяне Николаевне, не оглядываясь, помчится дальше по лабиринту и не сообразит, что в действительности сокровища надо искать в его центре, в месте соединения чернильных многоножек.

Гаммер поочерёдно простучал четыре указанные порошком плитки и признал, что они совсем не похожи на кнопки, но предложил поступить самым очевидным образом – надавить на них одновременно. Добавил, что раскрошить кафель мы ещё успеем.

– Если что, сбегаю в лагерь за скальным молотком. Раскурочим тут всё! Но сперва просто нажмём.

– Думаешь, там тайник? – спросила Настя.

– Посмотрим.

Я сказала, что нажму на колокольчик.

Расстояние между нужными рисунками позволяло дотянуться сразу до двух плиток, но мы договорились, что каждый получит по своему отдельному рисунку. Вихре достался сельский домик. Не такой красивый, как дом её родителей, но вполне опрятный.

– Одному здесь не управиться, – встав возле пастуха, заметил Гаммер. – Если ты не четырёхрукий принц Горо.

– И почему мне досталась корова? – возмутилась Настя.

– Не беспокойся, – отозвалась я, – это эволюционно не поглупевшая и очень даже самостоятельная корова. С большим мозгом, как у предков.

– Как у предков? – усмехнулась Настя. – Тогда пусть на неё нажимает Глеб.

– Он бы не отказался.

Увидев замешательство Вихры, мы захихикали. Подшучивали над Глебом, говорили о всякой ерунде – оттягивали решающий момент, – а потом притихли, по счёту разом надавили кулаком на плитки и замерли в предвкушении.