Приют контрабандиста

Ничего не произошло.

Поддержав другой рукой запястье, я навалилась на колокольчик всем весом. Остальные последовали моему примеру.

Бесполезно.

Мы продолжили давить на кафельные квадратики.

В сокровищнице погас свет, и я отчаянно задрыгала ногой. Датчики движения не отреагировали. Я разозлилась, хотела подпрыгнуть, чтобы оживить лампы, но тут из коридорчика с турникетом раздался громкий щелчок.

Щелчок услышали все, однако никто не отошёл от стены. Мы так и стояли в темноте. Давили кулаками на плитки и молчали.

Первым зашевелился Гаммер. Он сделал пару шагов. В сокровищнице вспыхнул свет, и мы вчетвером отправились в коридорчик. Я успела малость расстроиться, предположив, что там лишь высвободился турникет, но затем разглядела напротив него прямоугольный проём – часть правой стены, осыпав пол кусочками сухой затирки, ощутимо вдалась вглубь. Нажав на указанные железным порошком плитки, мы разблокировали тайный проход.

Гаммер упёрся в обозначившийся прямоугольник двери, и она подалась – катилась по направляющим рейкам, пока не стукнулась об ограничитель. Её устройство в точности повторяло устройство двери, выводившей из штольни в пещеру.

Между тем я с опаской посмотрела налево, в едва высвеченную галерею за турникетом. Представила, как увижу искажённые злобой лица и направленное на меня дуло пистолета. Пусть Глеб и Татьяна Николаевна мечутся, кричат и даже стреляют – до коридорчика им всё равно не добраться. К счастью, среди смутных очертаний сталагмитов я их не заметила. Понадеялась, что они не загнали себя в ловушку и найдут выход наружу.

По знаку Гаммера мы с Настей и Вихрой заторопились к проёму. Проскочили в широкие боковые щели. Гаммер прошёл за нами, и дверь медленно покатилась обратно. Когда она заняла проём, щёлкнули затворы, а ещё раньше щёлкнули лампы, и мы увидели, что находимся на дне просторного колодца с закруглёнными кирпичными стенами. По центру колодца торчал опорный столб винтовой лестницы – со ступеньками из решётчатого настила она штопором уходила в темнеющую высь и казалась очень старой.

Я бы сказала, что мы очутились в основании маяка, но понимала, что маяков в Родопах нет. Не могли же мы, скитаясь по пещере, пересечь горы и, повторяя путь болгарских беженцев, выбраться к берегам Эгейского моря! Впрочем, я бы уже ничему не удивилась. И глазом не моргнула бы, переместившись из сокровищницы Смирнова хоть прямиком на Марс или Венеру. Только постаралась бы по заветам Хилтона вдумчиво и размеренно вдохнуть их чистейший воздух, а пока вдыхала спёртый воздух земного колодца.

Гаммер и Вихра убедились, что изнутри потайная дверь отпирается нажатием на рычажок и за скобы-ручки легко вытягивается из проёма в оборудованный для неё металлический короб, а мы с Настей приметили за винтовой лестницей другую дверь – самую обычную металлическую – и зашагали к ней. Безуспешно подёргали за ручку.

– Не поддаётся? – спросил Гаммер.

– Заперто, – кивнула я.

Мы ещё покрутились на дне колодца, выискивая возможные подсказки, однако ничего не обнаружили. Дно пустовало. Доступный нам путь вёл наверх. Год назад я бы в страхе проторчала внизу добрый час, прежде чем подняться на первые ступеньки, а сейчас махом одолела сразу десяток. Задержалась, вспомнив, что мы в сокровищнице оставили рюкзачок, комбинезоны, каски, подкасники и прочее спелеологическое барахло. Возвращаться за ними не хотелось.

– Ну что? – подтолкнул меня Гаммер.

Его в свою очередь подталкивала Настя. Вихра же покорно ждала, когда мы сдвинемся.

– Идём. – Я заторопилась дальше.

Решётчатые ступеньки поскрипывали, балясины спирального поручня покачивались, и лестница, пусть свежевыкрашенная в чёрный, без всякого кокетства выдавала собственную дряхлость, но мы привыкли доверять Смирнову. Хотя, доверься мы старому шлямбурному крюку, лежали бы искалеченные под водопадом. Неприятная мысль. Я даже чуточку замедлилась, но рассудила, что Смирнов вообще не знал о том крюке, а вот лестницу точно подновил он, то есть нанятые им рабочие.

Отмечая условные пролёты, приветственно загорались лампы. Подведённые к ним провода, в отличие от проводов в сокровищнице, открыто шли по стене и были схвачены в аккуратные пучки. Лампы нижних пролётов гасли. Колодец, словно водой, наполнялся полумраком, и я старалась не смотреть вниз, а когда мы выбрались на верхнюю и, собственно, единственную лестничную площадку, расположенную под сводчатым кирпичным потолком, первым делом подошла к перилам. Осторожно взглянула на темнеющее дно. Прикинула, что мы поднялись на высоту трёх– или четырёхэтажного дома.

На лестничной площадке горела единственная лампа. Она крепилась над широкой металлической дверью без глазка и ручки, без табличек и пояснительных надписей, а главное, без хитроумных запорных механизмов. Решать головоломки от нас больше не требовалось. Дверь была приоткрыта, и в щёлке таился мрак.

– Чего ждём? – в возбуждении спросил Гаммер.

– Наслаждаемся предвкушением, – улыбнулась я.

– Давай, не томи! – простонала Настя.