Приют контрабандиста

Меня возмутило, что авторы приключенческих романов никак не ограничатся одной самостоятельной книгой – вечно их тянет написать дилогию или целую тетралогию, – и Гаммер, устав от моего занудства, опять убежал купаться. Между тем Глеб и Настя безмятежно лежали под ослабевшим к вечеру солнцем. Я поглядывала в их сторону. Гадала, чем закончился разговор Глеба с Татьяной Николаевной.

Обхватив ноги и положив голову на колени, немножко понаблюдала, как Гаммер с Вихрой и Богданчиком плещутся на мелководье. Гаммер, судя по всему, грозился переплыть Арду, даже крутил руками в воздухе, словно показывал, как именно это сделает. Вихра в ответ осыпа́ла его брызгами, а Богданчик, вдохновлённый Гаммером, бросался вперёд – отплывал на пару метров, но, почувствовав, что его сносит течением, возвращался к Вихре и дурачился возле неё. Я бы присоединилась к ним, но мочить купальник не захотела и пошла к Насте.

Села на краешек полотенца и приготовилась рассказать Насте о реакции Гаммера на мои придирки к «Коду Ореста», но так и застыла с приоткрытым ртом. Не вымолвила ни словечка.

Уставилась на противоположный берег.

Наклонила голову. Привстала. Вытянулась на цыпочках. Вновь опустилась на полотенце. Наконец, позволила ликованию охватить меня и, не глядя, вцепилась Насте в руку.

– Ты чего? – Настя попробовала отдёрнуть руку, но я держала крепко. – Эй!

– Смотри, – выдохнула я.

– Куда?

– Туда!

За последние пару месяцев я в деталях запомнила изображение этого меандра на картах. Приехав в Маджарово, несколько раз оказывалась неподалёку и обсуждала с Вихрой, какой он необычный и красивый. Пролистала десятки фотографий меандра в интернете, а сегодня сама сфотографировала его от дороги. Провела больше часа здесь, на пляже. И только сейчас, очутившись в нужном месте, увидев левый берег с нужного ракурса, узнала вид, запечатлённый на открытке «я таджика»!

Слишком многое изменилось за сто лет. И дело не в пропавших зонтиках. Зонтики не влияли на пейзаж. Нет, тут сам хребет Кован Кая, нависавший над противоположным берегом, стал другим. Его вершины на открытке казались более высокими, склоны – более отвесными. На карточке «я таджика» под ним росли пышные деревья и даже не удавалось разобрать, идёт ли там дорога. К нашим дням Кован Кая осы́пался, измельчал. Деревья в его основании поредели.

Ослабив хватку и позволив Насте вырваться, я сбегала к своим вещам за смартфоном. Открыла отсканированную карточку. Вернулась и попробовала сопоставить пейзаж на её лицевой стороне с пейзажем, который видела вживую. К восторгу примешалось сомнение. Может, противоположный берег и не тот… Похож, конечно – до чёртиков похож! – но иной. Полноценно сопоставить виды мешала растительность, достигавшая разрозненных пиков Кован Кая, да и сам горный массив был до того пёстрый, изорванный, словно его искусственно слепили из множества отдельных скал, – поди тут разбери.

На карточке «я таджика» пляж покрывали крупные камни, у нас же под ногами лежала обычная галька, на мелководье вовсе стелился песочек, а участки крупных камней попадались только за нашими спинами, ближе к лесу. Ещё на открыточном пляже было больше кустиков, да и русло Арды на открытке казалось более широким. Несостыковок набралось предостаточно, и всё же я сказала себе, что нашла нужный пляж. Поверила, что снимок для Общества болгарского Красного Креста неизвестный фотограф сделал с того места, где Настя и Глеб расстелили свои полотенца. Ну или с места поближе к лесу. Плюс-минус пять метров. Или десять. Не всё ли равно?! Главное, что фотограф стоял где-то совсем рядом, а значит, мы пришли по назначению!

Я отдала смартфон Насте, чтобы они с Глебом сравнили пейзажи, а сама задумалась, как поступить дальше. Прийти на пляж с лопатами? Но вряд ли Смирнов спрятал сундук здесь. Было бы логичнее спрятать его в лесу на подъезде к пляжу. Эх, нам бы металлоискатель – мы бы спокойно прошлись по всему меандру. Хотя, если Гаммер прав и в сундуке нас ждут бумаги на предъявителя, металлоискатель не поможет. Сундук-то деревянный, не запищит. А ещё он с бумагами сгниёт под галькой – и кому предъявлять такую гниль?

Гаммер увидел, что мы оживились, и примчался узнать, в чём дело. Мне бы подороже продать своё открытие. С хитрой улыбкой завалить Гаммера кучей наводящих вопросов, попросить его хорошенько оглядеться и подождать, пока он, взволнованный, начнёт изнывать от нетерпения, но я без лишних слов кивнула в сторону левого берега и, забрав у Насти смартфон, ткнула пальцем в экран – удовлетворилась вспыхнувшим в глазах Гаммера восторгом узнавания. Глеб, кстати, тоже выглядел возбуждённым. Нацепив очки, вертел головой не хуже Гаммера с Настей и чуть ли не впервые за дни, проведённые в Болгарии, напомнил себя прежнего, каким он был в заливинском доме маячника.