Приют контрабандиста

Поворочавшись, достала смартфон. Изучила фотографии меандра, сделанные с обоих берегов Арды. Долистала до вчерашних снимков из библиотеки. Они были смазаны, местами пересвечены из-за вспышки, да и я быстро отмахнулась от навеянной сном надежды сложить из просверленных отверстий рисунок. К тому же перфоратором там поработали после смерти Смирнова, а значит, из отверстий ну никак не могла сложиться дополнительная подсказка. Я ещё взглянула на кафельную карту мира и, не зная, чем заняться, открыла «Золотую цепь» – пробежалась по описаниям таинственного особняка.

Если бы Смирнов выбрал не Гринов с Хилтонами, а кого-нибудь из ОГЭшных авторов, его лабиринт подготовил бы меня к экзамену по литературе лучше любых репетиторов! А так… Новых деталей я не подметила. Перечитывая «Золотую цепь», наткнулась на упоминание Зурбагана. Шестнадцатилетний Санди «долго был известен на полуострове как мот и пьяница и был арестован в Зурбагане, но скоро выпущен за большие деньги». Чудненько. И никаких алых парусов.

Я вспомнила, как папа рассказывал о Зурбагане и целой стране, придуманной читателями для этого и других вымышленных городов Грина. И тут меня осенило.

– Гринландия!

Я подскочила в кровати, не веря, что вчера упустила столь очевидную подсказку.

– Ну конечно!

Смирнов нарочно исковеркал Гренландию. Вместо Greenland написал Grinland и намекнул на значимость карты мира, которая была не украшением библиотеки, а отсылкой к многоязычным томикам Грина, да и ко всем прочим томикам, стоявшим на стеллажах!

Я вновь открыла фотографии библиотечного пола. Отругала себя за качество снимков. Не разобрала ни единой надписи. Прочитала, конечно, Гринландию, но лишь потому, что помнила её без всяких снимков. Следом вспомнила эмблему производителя в нижнем углу. «Daniel Doom». Погуглила и узнала, что так звали малоизвестного велосипедиста из бельгийского Кортемарка. А ещё так звали одного барабанщика, одного учёного-химика, одного специалиста по образованию и ещё с десяток случайных людей из «Твиттера» и «Фейсбука»[1]. Добавила «floor tiles», то есть «напольная плитка». Бесполезно.

Предположив, что изготовитель плитки связан со Смирновым, я вбила в поисковик его имя по-русски. Попробовала разные варианты. Ни Даниэль Дум, ни Дэниел Дум мне не помогли и только вывели на Дэниела Рэдклиффа. Я перешла по ссылке и посмотрела на кадры, где уже взрослый «мальчик, который выжил» красуется «с модной причёской в стиле брит-инди-рока». Погуглила, что такое брит-инди-рок. Увидела кучу незнакомых мне людей. Перескакивая по ссылкам, поймала себя на том, что зачитываюсь рецептом блюда с ирландскими свиными колбасками, которые любил Ноэль Галлахер, солист группы «Оазис». Вздрогнув, закрыла ненужные странички. Вернулась к Daniel Doom. Закавычила название и ничего особенного не ждала, но «Гугл» выдал мне… рассказы Честертона!

Смирнов снисходительно подталкивал охотников за сокровищами к верному пути. Мало Гринландии? Вот вам второй намёк! Хотя тут зачитай Честертона до дыр, а с ходу Daniel Doom не признаешь. Он упоминался лишь в «Небесной стреле», и, главное, в переводе Екатерины Коротковой его фамилия звучала как Рок, то есть была переведена буквально! И никаких Думов!

Я перечитала рассказ. Вспомнила, что Дэниел Рок охотился за некой коптской чашей. «В годы своей необузданной молодости он убил двух человек, чтобы завладеть этим сокровищем; но, должно быть, он не хотел их смерти, он хотел только ограбить их». Ещё один охотник за сокровищами…

Ничего важного в рассказе я не нашла, если не считать упоминания, что чаша хранилась в сейфе банка. Дэниел Рок убил её владельца, потом погиб сам, а чаша по наследству перешла к кузену владельца. Вот, собственно, и всё. Негусто. Ну хотя бы пропали последние сомнения в ценности кафельной карты мира.

Приехав в Маджарово, мы с Гаммером, Настей и Глебом договорились сосредоточиться на более простом пути, то есть на подсказках «я таджика», а головоломку по возможности не трогать, но так уж получилось, что изо дня в день прыгали с простого пути на сложный и обратно. В этом была своя логика, ведь они дублировали друг друга и вели в одном направлении – малейшая подвижка в решении головоломки могла навести на мысль о том, как применить очередную подсказку «я таджика». Наверное, разобравшись с картой мира, мы поймём, где закопан сундук, и, подобно героям «Охотников за сокровищами», увидим проявившийся на пляже жирненький крест: «Копать нужно здесь!»

– Было бы неплохо, – прошептала я.