Приют контрабандиста

После уборки мы подождали, пока уляжется пыль, и при свете фонариков осмотрели библиотеку. Простучали настенную плитку, поискали скрытые углубления, рычажки, надписи – что угодно. Гаммер разжился палкой и простучал потолок. Не поленился выйти наружу и вскарабкаться на верхушку гребня. Я не хотела его отпускать, говорила, что это совершенно бессмысленная затея, а потом отпустила и с ужасом увидела, как он покачнулся на гребне, когда по нему ударил ничем не сдерживаемый горный ветер. Гаммер обнаружил, что прежде в потолке библиотеки была широкая брешь. Заметив, с каким страхом я слежу за каждым его движением, напоследок, потрясая над головой палкой, изобразил ликование дикаря и остался собой очень доволен. Спустившись, объяснил мне, что тут скорее ликование таскенских рейдеров из «Звёздных войн», а я не захотела разбираться и высказала Гаммеру всё, что о нём думаю, – сделала это до того проникновенно, что Настя показала мне большой палец.

Вернувшись в библиотеку, мы обсудили залитую бетоном брешь в потолке, отыскали на внешнем кафельном овале следы от унесённых цыганами стеллажей, поспорили о том, как именно стеллажи стояли, прощупали высверленные отверстия в полу и… ничего не добились. И да, в узор из моего сна отверстия не сложились. Опасаясь насмешек, я даже не призналась, что вообще попыталась его угадать.

– В индюшке, – сказал Гаммер, – мы бы просто заменили предохранитель, и всё бы заработало.

– Индюшке? – переспросила Настя.

– В инди-хорроре.

Богданчик, наверное, оценил бы геймерскую шутку, но Богданчика с нами не было, а отсылки к хрюшкам-индюшкам мешали сосредоточиться на поиске подсказок. Я так и заявила Гаммеру.

– Я только говорю, что здесь нет скрытого механизма, – оправдался он. – А если есть, то спрятан слишком хорошо.

Глебу надоело нас слушать. Он переметнулся к внутреннему кафельному прямоугольнику, и мы молча последовали его примеру. Вчетвером опустились на колени, принялись ползать по схематично изображённым континентам и океанам. Без затирки кафель смещался, общий рисунок нарушался, но мы убедились, что дополнительных значков, эмблем, посторонних надписей вроде Дэниела Рока на карте нет, и переключились на топонимы.

Я заранее выписала все географические названия Гринландии. Ну, может, не все, но тут доверилась «Википедии». Самостоятельно выуживать вымышленные топонимы из рассказов и романов Грина как-то не хотелось. Набралось с полсотни всяких Ахуан-Скапов и Кордон-Брюнов. Шесть из них встречались непосредственно в «Золотой цепи», и главным оставался Зурбаган, упомянутый чуть ли не в двадцати произведениях Грина, причём «Золотая цепь» – не самое известное, и я опять же задалась вопросом: почему Смирнов выбрал именно его?

Гаммера в моём списке заинтересовал лишь город Дагон из «Бегущей по волнам», потому что так звали злющее божество у Лавкрафта, которого Гаммер не читал, но знал из компьютерных игр, созданных по мотивам его книг. Когда мы вчера готовились к возвращению в горную библиотеку, Гаммер засел в «Гугле», пытаясь понять, как связаны и связаны ли вообще эти два Дагона, и сейчас первым делом постарался найти их на карте.

– Нашла! – вскрикнула я.

– Дагон? – поинтересовался Гаммер.

– Да какой… Зурбаган! Вот! Смотрите, он в Крыму.

– И что это даёт? – спросила Настя.

– Пока не знаю.

Каждый открыл у себя на смартфоне список с топонимами Гринландии, но сверяться с ним было неудобно, ведь ещё приходилось подсвечивать смартфоном карту.

– Никого не смущает город Мизоген? – спросила Настя. – У Грина там что, колония женоненавистников?

– Тут есть гора Каракал, – промолвил Гаммер.

– Такой нет. – Настя сверилась со списком.

– Это не из Грина, – пояснила я и придвинулась к Гаммеру. – Точно. Каракал! Где-то в Тибете.

– Если не из Грина…

– Это из Хилтона! Заснеженный восьмитысячник, под вершиной которого спрятан монастырь Шангри-ла. Я же рассказывала! «Каракал» переводится как «Голубая луна». Гора похожа на пирамиду, а при свете звёзд на неё ложится бледная голубая вуаль.

– Не помню, чтобы ты говорила про вуаль… – поморщилась Настя. – Но дальше-то что? Я думала, мы ищем названия из Грина.

– Гора Каракал тоже вымышленная. Её не существует, как не существует Зурбагана.

– Я понял! – прошептал Гаммер, словно нас под вершиной Моминой скалы могли подслушать.

– И я!

– Ну давай говори ты́, – улыбнулся Гаммер.

– Да все уже поняли, – без злобы, но порывисто, выдавая нетерпение, отозвался Глеб.

– Так. – Настя тряхнула головой. – Вы тут все что-то поняли. И я вот не передать как сильно за вас рада. А теперь давайте для особо одарённых. Медленно и по слогам.

– Она расскажет о сокровищах, когда вымысел покинет правду! – процитировал головоломку Гаммер.

– И… – Настя, грозясь задушить его, выставила руки и растопырила пальцы.

– На карте, – объяснила я, – вперемешку с реальными местами указаны вымышленные, только они собраны со всех книг Смирнова! Зурбаган – из «Золотой цепи», Каракал – из «Потерянного горизонта».