Приют контрабандиста

Потратив ещё одну спичку, Вихра убедилась, что вода выглядит чистой, и наполнила бутылки. Мы утолили жажду и, миновав сталагнатовую решётку, наконец выбрались на ничем не стеснённое пространство. Вихра, не сверяясь с картой, сказала, что нас ждёт зал, почти такой же просторный, как Зал обманутых надежд, но менее широкий.

– Выход тут один. Не заблудимся.

– Далеко до центра карты? – спросила я.

– Две развилки и три галереи.

– Совсем близко!

Понадеявшись, что в новом зале нам не повстречаются ни глыбовые навалы, ни натёчные дебри, ни другие пещерные радости, мы бодро зашагали вперёд. Ну, по меркам слепых спелеологов – очень даже бодро. Шаркали подошвами, шарили в темноте руками и поначалу шли беззаботно. Под ногами приветственно хрустела галька. И никаких сталагмитов.

Вихра бросила очередной камешек, и мы остановились – вместо привычного стука услышали влажный шлепок.

– Река? – спросила Настя.

Вихра бросила ещё три камешка в разные стороны – всякий раз в ответ раздавался всплеск – и зажгла спичку. Мы обнаружили, что стоим на берегу водоёма.

Огонёк едва клонился на ослабевшем сквозняке. Запалив таблетку на перевёрнутой кружке и для надёжности защитив её рукой, Вихра повела нас направо.

Достигнув правой стены, мы развернулись и достигли левой. Между ними сплошной пеленой стелилась вода. Двадцати– или тридцатиметровый берег изгибался, иногда позволял на пару шагов зайти в глубь зала, но доступной отмели или сухопутной косы мы не нашли.

Настя помогла Вихре размуфтовать и отцепить от пояса карабин. Высвободившись из обвязки и продолжая удерживать светильник, Вихра зашла в воду. Побродила вдоль берега. Убедилась, что водоём быстро становится глубоким. Вернувшись на берег, заторопилась к ближайшей стене, потом к другой. Когда таблетка прогорела, сказала, что слева тянется проходимый карниз.

Вихра и сама, как бы ни пыталась это скрыть, отчаянно хотела добраться до центра карты. Иначе не металась бы по берегу.

Мы с Настей и Гаммером слушали, как она в темноте пристраивает ногу, пробует продвинуться по карнизу, пыхтит и вскоре, побеждённая, возвращается на берег.

– Переплывём? – спросил Гаммер.

В ответ мы услышали шуршание гальки. Вихра отрывисто выдохнула – камешек рассёк воздух и булькнул где-то далеко. Следом и Гаммер принялся метать гальку. Но сколько бы они с Вихрой ни вкладывали сил в каждый бросок, он неизменно оканчивался всплеском. Ну или кратким ударом о стену, а затем уж непременно всплеском. Путь нам преградило настоящее озеро. О том, чтобы переплыть его без гидрокостюмов, не могло быть и речи.

На берегу пещерного озера мы стояли убитые собственным бессилием, с вложенными в наши глаза погребальными монетами и неспособные отыскать лодочника, который, соблазнившись монетами, переправил бы нас на другой берег или хотя бы посоветовал, где раздобыть свободную лодку. Да, мы действительно упёрлись в тупик.

Вихра объявила привал. Нужно было отдохнуть перед возвращением в Зал обманутых надежд. Темнота выматывала не меньше вчерашних колодцев, шкуродёров и каминов. Саднили расшибленные о невидимые препятствия колени. Ныли заменившие нам глаза и поэтому всегда выставленные вперёд руки. Да и сами глаза налились тяжестью, слезились.

Вихра села где-то в сторонке, а мы с Гаммером и Настей сели вместе, спина к спине. Не отцепили верёвку. Остались в связке. Разгуливая по многоножке, сами в многоножку превратились.

Говорить не хотелось. Да и говорить было не о чем.

Я осознала, как сильно меня подбадривала надежда отыскать второй выход из пещеры. Утратив надежду, я сдулась. Беззвучно, стараясь никого не побеспокоить, заплакала. Приоткрыла рот, глотала стекавшие по губам слёзы, и меня вдруг поразила страшная икота. Я никогда прежде так не икала! Вздрагивала всем телом, буквально подскакивала на попе. Развеселилась и даже перестала плакать. Развеселились и Настя с Гаммером. Только весёлость быстро иссякла. Я задерживала дыхание, пила воду. Ничего не помогало. Я так и сидела: обхватив голову руками и подёргиваясь от икоты.

Вспомнила про сапог. Не находила сил сказать о нём Насте. И переобуваться не хотела. Ничего не хотела. Потом пообещала себе, что первым делом, выбравшись из пещеры, зайду в свой профиль на сайте посткроссинга. Временно поменяю локацию и отправлю парочку открыток из Маджарова. Буду как тот путешественник – не помню его имя, – который шлёт карточки из редких посткроссерских стран вроде Эритреи, Сейшельских островов, Гибралтара. Охотится за двузначными и даже однозначными номерами отправлений. Вот полтора года назад он подписал в Сомали карточку с идентификационным номером SO-10. С Болгарией так не получится. Тут давно выпадают шестизначные номера, но тоже неплохо. Не каждый день посылаешь открытку из крохотного родопского городка!