Приказ

Эрика подошла к нему и, тесно прижавшись, спросила:

— О чем ты сейчас думаешь?

— Так, ни о чем, неудобно даже рассказывать, — ответил он, пожав плечами.

Вскоре Фрида подала обед. В поварском искусстве она превзошла себя. Стол был уставлен множеством вкусных блюд, и это отнюдь не свидетельствовало о том, что за пределами виллы в мире так много печали, физических страданий, голода и болезней. Здесь, в теплом, хорошо натопленном доме, царили спокойствие и мир, которым вот-вот мог прийти конец, и об этом хорошо знали все присутствующие, в особенности Эрика.

*

Когда под вечер Альби и Эрика вернулись домой, там уже был Истоцки. Он расспрашивал Сударыню о том, где ему разыскать Альбина, к которому его послал Феньеш. Переговоры с Макензеном в Трансильвании стали настолько актуальными, что нужно было кого-то немедленно послать в Коложвар на переговоры. Такой поворот дела объяснялся тем, что майор Пожгаи вернулся из Парижа с нехорошими новостями, а в военном министерстве по-прежнему вынашивали мысль о вооруженном сопротивлении.

Альби без промедления сказал свое твердое «нет», о чем Истоцки немедленно известил по телефону Феньеша. Правительственный советник был сражен отказом. Он признался, что сел в лужу, так как всю эту операцию строил на участии в ней Альбина, а теперь у него уже нет времени подыскать другого человека.

Когда Эрика узнала, о чем именно идет речь, она сказала мужу:

— Раз ты обещал, то не отказывайся. Но я тоже поеду с тобой.

Истоцки ухватился за это предложение Эрики, поздравив ее со столь смелым и умным решением. Альби со своей стороны не одобрил предложения жены. Он перечислил всевозможные трудности этой поездки, более того, даже опасности, которым подвергает себя Эрика, соглашаясь сопровождать его в Коложвар.

Феньеш тоже не очень обрадовался такому повороту дела, однако после того как Эрика сама поговорила с ним, он хотя и не сразу, но все же уступил. Будучи человеком деятельным, он обладал еще и проницательностью.

На следующий день после обеда они сели в поезд: Альби и Эрика — в одном отдельном купе, Феньеш — в другом. Места им забронировала дирекция железной дороги. Несмотря на страшный запах карболки, которым пропахли все вагоны, и на неважное настроение, они все же не чувствовали себя слишком скверно, потому что в вагоне-ресторане, куда они зашли, их вполне сносно обслужили, предложив неплохое меню.

Увидев Эрику, Феньеш повеселел и уже не жалел, что она едет с ними. Ему льстило, что в поезде в Коложвар их будет сопровождать такая красивая женщина. До полуночи они мило проболтали в вагоне-ресторане, а вернувшись в свои купе, проспали оставшуюся часть ночи.

В Коложвар они приехали в холодный туманный день. На вокзале их ожидал с автомобилем услужливый чиновник трансильванского губернатора Амбруш Чейтхейи, взявший на себя все заботы о них. Разместили их в отеле «Нью-Йорк», откуда Феньеш сразу же поехал в комитет медье, а Марошффи — в штаб корпуса. О приезде было договорено заранее, и их уже ждали.

Пока Феньеш и Альби были заняты делами, Эрика заказала экипаж и поехала осматривать город.

Марошффи принял лично Кратохвил, командир Трансильванской дивизии. Сначала Альби поставил его в известность относительно точки зрения будапештского правительства, твердо следуя при этом указаниям Феньеша. Он сказал, что им известно о том, что французский полковник Викс снова посетил Каройи и довел до его сведения, что румыны вот-вот займут некоторые стратегические пункты по ту сторону Мароша. В сущности, это не что иное, как нарушение белградского соглашения, считали они. В связи с этим возникал вопрос, способны ли венгры отстоять свои права с помощью военной силы.

— Трансильванская дивизия находится в полной боевой готовности, — ответил Кратохвил Альбину. — Если Будапешт немедленно пришлет нам пушки, пулеметы, винтовки и необходимое количество боеприпасов, то тогда желаемая цель может быть достигнута. — Печально улыбнувшись, он с некоторой долей цинизма продолжал: — Я уже обсуждал этот вопрос с военным министром, который недвусмысленно заявил, что все находящиеся в его распоряжении силы, которых явно недостаточно, он направил в распоряжение Мошонмадьяроварского гарнизона на защиту Чаллокеза… — Тут Кратохвил ехидно рассмеялся: — Да-да, там находятся бравые солдаты, я хорошо их знаю. Командует ими полковник Лелькеш, там же находятся Эстерхази, Виндишгрец и эрцгерцог Фридрих. Солдаты тринадцатой дивизии, повторяю вам, бравые ребята и вполне заслуживают того, чтобы Эстерхази со своими землями в двести тысяч хольдов обеспечивал их всем необходимым. — После этих слов Кратохвил покрутил ус и добавил: — Все это так, однако трансильванские аристократы и крупные землевладельцы чувствуют себя в роли приемышей и потому вынуждены осторожничать.

Марошффи подмывало спросить, что следует понимать под словами «вынуждены осторожничать», но он решил, что делать этого не следует, так как догадывался, какой ответ может услышать, если Кратохвила вдруг потянет на откровенность.