Приказано жениться

— Кто? — встревожилась девушка.

— Я почем знаю? Мне сказано сыскать и передать! — он скрылся из виду.

Слегка удивленная Настя по длинному коридору вышла из домика и тот час же попала в объятия заголосившей при виде хозяйки Глаши:

— Настасья Платоновна, душенька, живая!

Петр стоял рядом с племянницей и смущенно мял в руках мокрую от дождя шапку.

— Глаша, прекрати, — Анастасия с трудом выпуталась из цепких объятий, — Не в деревне мы! Здесь люди смотрят!

Случайные прохожие уже начали оборачиваться на Глашины возгласы. Анастасия пыталась спровадить свою крепостную подальше от чужих глаз, но Глаша постоянно цеплялась за хозяйку, словно боясь, что та ускользнет от нее. Успокоив девку, и объяснив, как найти комнату, в которой теперь они будут жить, Настя повернулась к Петру

— Петр! А ты чего сразу вещи решил привезти?

— Дык это… господа гвардейцы на дворе над Глашкой снасильничать хотели… мы в комнате закрылись… и ежели б не барин, убили б нас! — Петр мотнул головой в сторону.

Только теперь Настя заметила Белова, стоящего за большим раскидистым дубом. Девушка вспыхнула и невольно оглянулась на спасительную дверь в фрейлинский домик.

Гвардеец сделал шаг вперед и весело усмехнулся.

Пока он сопровождал возок к фрейлинским корпусам, план в голове окончательно оформился, и Белов пришел в свое обычное расположение духа, которое не смог нарушить даже все усиливающийся дождь.

Отведя слуг к фрейлинскому корпусу, Григорий сперва остался потому, что опасался, как бы опять не приключился какой конфуз с Глашей. Красота девки привлекала внимание мужчин, а это, в свою очередь, могло обернутся скандалом при дворе. Потом уже с удивлением смотрел Белов на общение Насти со слугами, сам он так по-родственному обычно общался с надоедливыми сестрами.

Стоя на крыльце, девушка невольно заметила, что мундир на гвардейце промок насквозь, а парик был небрежно засунут в карман. Русые волосы сейчас казались темными, они мокрыми прядками облепляли лицо.

— Это опять вы? — в голосе девушки звучала обреченность.

— Я, — весело подтвердил Григорий, сейчас, когда он был сыт, злость утихла.

Более того, после разговора с сестрой, Белов почти смирился с неизбежным, и смущение невольной невесты его забавляло.

Анастасия тяжело вздохнула, набираясь смелости.

— Я должна просить у вас прощения… Поверьте, если бы в моей власти было все исправить!

— Не будем об этом, — оборвал ее преображенец, — Мне все равно надобно будет с вами поговорить об этом, но позже. Сейчас скажите, что вы собираетесь делать с вашим мужиком?

— С кем?

— С ним, — гвардеец кивнул на угрюмо замолчавшего Петра. — В фрейлинских домах лицам мужского пола вход заказан! И за этим правилом тщательно следят.

— Не знаю, — призналась девушка, под двумя пристальными взглядами, — Езжай-ка ты, Петр, наверное, в имение. Глашасо мной останется — поспокойнее будет.

— Только пусть девка ваша на глаза государыне не попадается, — тут же предупредил Белов, — Елисавета Петровна не любит красивых крепостных, вмиг косу острижет! Да и одну ее никуда пока не пускайте — солдат тут много, они до девок охотчие.

Настя согласно кивнула. Петр с этих слов вздрогнул, огляделся на гвардейца, и решительно начал:

— Прости, Настасья Платоновна мне мое своевольство, но не поеду я.

— Как? А куда тогда… — девушка захлопала глазам

— Пачпорт у меня в исправности, я на постоялом дворе расположусь, или на завод в Стрельне наймусь! Не дело это, двух девушек одних оставлять!

Анастасия подавленно смотрела на него. У себя в имении она знала бы что сказать, чтобы ее распоряжение было выполнено. Но здесь, в Питерсбурхе, девушка терялась.

К стыду своему, она была бы даже рада, если бы Петр остался. Мужик он разумный, если говорил, то по делу. Верный слуга, он всегда присутствовал в жизни Настасьи, и без него девушка чувствовала себя совсем покинутой. Она с отчаянием взглянула на гвардейца, словно спрашивая совета.

— Если все бумаги в порядке, то я могу забрать вашего Петра в помощь моему денщику! — неожиданно сам для себя предложил Григорий, которому порядком осточертело мокнуть под дубом, — Лишние руки мне всегда сгодятся.

— Но… — девушка хотела возразить, но не нашла слов.

Слишком уж много событий обрушилось на нее за последнее время. Это не укрылось от проницательного взгляда Белова, он усмехнулся и выжидающе посмотрел на Петра.

— А что, Настасья, барин дело говорит, — оживился тот, — И рядом буду. Уж к вам-то меня всегда отпустят!

— Петр, ты же знаешь, что волен поступать, как сочтешь нужным, — слабо возразила девушка. — Если господин Белов не против…

— На том и порешили! — преображенец нахлобучил мокрую треуголку и поежился, струйки воды противно текли за шиворот. — Тогда ступайте в комнату, я пришлю сюда своего Ваську, чтоб помог Петру сундук занести.

Он собирался было сесть на коня, но Анастасия вдруг коснулась его ладони:

— Подождите!

— Что еще? — Григорию было приятно прикосновение её пальцев и, чтобы скрыть это, он говорил достаточно резко.

Настя вздрогнула, но руку не убрала.