Приключенья Стрельца (СИ)

   А потом он увидел, что значит быть в центре внимания. Казалось, весь рынок знает казачку. Из всех рядов зазывно махали руками, наперебой приглашая купить. Она проходила по рыночной площади как гармоничная женщина и красавица, а народ рукоплескал. Догадался: она для него устраивает этот дивертисмент -- а ну-ка, погляди.

   Молодец, горжусь.

   У неё был чуть восточный миндалевидный разрез глаз, возможно, от какой-нибудь прабабки. Лежали просто в обнимку и смотрели друг на друга. У неё те самые три дня каждого месяца, когда воздерживаются. Вспоминала, что девочкой-подростком очень переживала -- у всех подруг уже есть месячные, а у неё нет; как-то в школе пошла в туалет, а там... как же она была счастлива!

   Волосы её, прямые и тонкие, укладку долго не держали; зато собирать их она могла как угодно, каждый раз находя что-то новое. Ей шли выбившиеся пряди и лёгкий беспорядок в причёске. Он заплетал ей косички, и она становилась похожа на школьницу. Это трогало.

   Рассказывала о первом поцелуе. Она в шестом классе, а соседский малец-первоклашка попросил его поцеловать. Ей было не жалко -- похоже, нуждался малый в ласке при холодной мамаше или же держали дома на подзатыльниках.

   -- Ну что? -- спросила присутствующая подружка, ожидая откровений.

   -- Губы маленькие, целовать неудобно.

   -- А вот мои поцелуи, -- похвасталась подружка, -- сводят мальчиков с ума.

   Казачка целовалась, когда он не успел ещё родиться. Её чёткого рисунка губы c чуть приподнятыми уголками манили своей близостью и каким-то сдержанным благородством. Хотелось прикоснуться к ним, но не осмеливался. Поцелуй получался легко и естественно, а дотронуться пальцами казалось чем-то недостойным.

   Болван. Надо было просто спросить -- можно мне тебя погладить?

   Чтобы развлечь казачку, Маркин сводил её к двоюродному деду Роме, профессору романистики Пинскому, с отрочества заменявшем отцу рано умерших родителей. Профессор настаивал, чтобы в гости к нему ходили без приглашения. Он сразу же посадил их на кухне есть украинский борщ -- молодёжь должна питаться!

   -- Твой отец уже мог докторскую диссертацию написать. Раз он меня не послушал, знать его не хочу!

   Казачке прихрамывающий с рождения профессор подарил свою монографию с автографом:

   -- Первую научную работу я написал в двадцать лет, эта не помню уже какая. Мне нужна была машина, и в тридцать лет я написал учебник. А вашему молодому человеку уже следует быть в аспирантуре.

   Пинский в своё время одним из первых выступил против СОИ -- программы звёздных войн, лично писал Рейгану, участвовал в международных конференциях, опубликовал работу по разоружению, стал почётным доктором нескольких университетов. Он показывал золотую медаль премии мира имени Индиры Ганди, говорил о необходимости замены "силы оружия всеоружием разума" во благо всех живущих на земле.

   Смешливая супруга Аннушка, бывшая его студентка, хотя и жаловалась на головную боль, пошучивала, что Рейган едва не уписался, получив грозное послание профессора. Из Вашингтона прилетело извиняющееся письмо: "Уважаемый профессор, вы меня, к сожалению, неправильно поняли, я совершенно иное имел в виду..." -- с приглашением на брифинг в Белый Дом. И только недостаток времени не позволил профессору вразумить президента.

   А Маркин выдвинул лозунг -- заменим мечи на орала, а СОИ на сою!

   Все смеялись.

   -- Аннушка окружена заботой, -- на обратном пути поделилась мнением казачка, -- но ей недостаточно мужской ласки. Жаль, хороший дядька. И её жалко. Но вместе они не продержатся.

   Маркину было не до аспирантуры. Он только начинал жить.

   Мать, верно, жаловалась отцу. При случайной встрече с Маркиным-младшим на проспекте Ленина отец сказал без обиняков:

   -- С кем ты сейчас дружишь, Лёня?

   -- Папа, пожалуйста, не спрашивай ничего.

   -- Не спрашиваю, -- усмехнулся отец и внимательно посмотрел на него. -- Но женщина хорошая?

   -- Хорошая.

   -- Самое главное. Рома тоже отзывается положительно. Шутит, тебе достались его гены.

   -- Ну, деда Рома!..

   -- Не обижайся, он непосредственный. Попросил бы -- он бы молчал... Заходи ко мне.

   -- Зайду.

   Отец познакомился с матерью в её фельдшерско-акушерском пункте в пригородном селе, будучи со своими студентами на сельхозработах. Его бывшая супруга уехала с маленькой дочкой в Израиль. В кабинете отца на стене висела акварель "Виноградники Галилеи", написанная сводной сестрой Маркина -- прозрачный, трепещущий цвет, и какой-то бескрайний простор.

   Приезжал в отпуск Сашка, уже ответственный секретарь газеты и с другой женой -- домовитой, заботливой заведующей городским библиотечным коллектором. С первой детишек так и не нажили, а со второй -- мальчонка.

   Сходили вчетвером в ресторан. Сашка был воодушевлён перестройкой, говорил громко -- я не принимаю еврейскую скрытность, русскую расхлябанность, польскую спесь, украинский цинизм, армянское плутовство... Этот список он мог продолжать долго.

   -- А ты резкий и категоричный, как бензопила "Дружба", -- пропела казачка.

   Сашка поразился:

   -- Наш человек! Одобряю. Давай пять.

   И хлопнулся с её ладошкой.

   Выходили в туалет. Сашка, закуривая, произнёс: