Приключение. Свобода. Путеводитель по шатким временам. Цивилизованное презрение. Как нам защитить свою свободу. Руководство к действию

Быть может, идеал свободного выбора целей, не претендующих на вечность, и связанный с ним плюрализм ценностей – это лишь поздние плоды нашей угасающей капиталистической цивилизации: этот идеал не признавали примитивные общества древности, а у последующих поколений он, возможно, встретит любопытство и симпатию, но не найдет понимания. Быть может, это так, но отсюда, мне кажется, не следует никаких скептических выводов. Принципы не становятся менее священными, если нельзя гарантировать их вечного существования. В действительности желание подкрепить свою веру в то, что в некотором объективном царстве наши ценности вечны и непоколебимы, говорит лишь о тоске по детству с его определенностью и по абсолютным ценностям нашего первобытного прошлого. «Осознавать относительную истинность своих убеждений, – говорил замечательный писатель нашего времени, – и все же непоколебимо их держаться – вот что отличает цивилизованного человека от дикаря». Возможно, требовать большего – глубокая и неустранимая метафизическая потребность, но позволять ей направлять наши действия – симптом не менее глубокой, но куда более опасной нравственной и политической незрелости[82].

Здесь Берлин очень близко подходит к позиции Фрейда (которого он лично не переносил и чью теорию отвергал): мнение философа о том, что мы проявляем нравственную зрелость, лишь когда осознаем, что любая ценность может иметь не более как относительную легитимность, близко соответствует выводу психоаналитика: целью терапии может быть лишь «расширение душевной свободы». И Фрейд, и Берлин были убежденными сторонниками либеральной идеи, гласящей: окончательный ответ на вопрос о Большом смысле в нашу эпоху модерна более не существует.

Я также не верю в существование некоего хитроумного трюка, с помощью которого мы могли бы вернуть себе цену, уплаченную за обретение свободы. И этого положения не меняют все многочисленные проекты спасения, наводнившие рынок и посредством посулов вовлекающие в свою орбиту миллионы людей: вспомнить хотя бы технологический утопизм таких приверженцев трансгуманизма, как Рэй Курцвейл[83]. Сам я как сторонник идей западного модерна разделяю бескомпромиссный отказ Зигмунда Фрейда и Исайи Берлина от архаизирующих «спасительных» фантазий и фундаментализма любого цвета и оттенка. В приведенном выше фрагменте Исайя Берлин цитирует великого ученого-экономиста и социального мыслителя Йозефа Шумпетера: «Осознавать относительную истинность своих убеждений и все же непоколебимо их держаться – вот что отличает цивилизованного человека от дикаря». Слова Шумпетера кажутся мне сегодня более актуальными, чем когда-либо. С одной стороны, мы стали свидетелями нового подъема варварства – террористические организации вроде Исламского государства или Боко харам рушат спокойную жизнь целых регионов, в Саудовской Аравии пытают и бросают в тюрьмы блогеров и интеллектуалов, а в странах с преобладанием индуизма или в буддийской Мьянме вырезают мусульман. С другой – авторы вроде Мишеля Уэльбека, Джона Грея или Дэвида Фостера Уоллеса снова и снова обращают наше внимание на то, что люди Запада все реже проявляют способность справляться с задачами и дилеммами, которые ставит перед ними наше время. Идея о том, что ради свободы нужно напрягать душевные силы, не вызывает в нашем обществе прежнего энтузиазма. Напрячься для карьеры – да! Для спортивных достижений – ОК! Но сто́ит ли наших усилий свобода? Сохранение культурных основ, необходимых для ее обеспечения?