Приключение. Свобода. Путеводитель по шатким временам. Цивилизованное презрение. Как нам защитить свою свободу. Руководство к действию

В результате мы получили культуру, которая маскирует ресентимент, выдавая его за добродетель[154]. Произошло нелепое смешение двух совершенно разнородных начал. С одной стороны, идеал Просвещения, согласно которому все люди от рождения имеют основные права: право на свободное развитие, на телесную неприкосновенность, свободное выражение мнений, на человеческое достоинство и т.п. Этот идеал постепенно подрывал общественные устои, при которых немногие пользовались привилегиями в силу своего статуса, дворяне унижали и эксплуатировали крестьян и других людей из низких сословий. Отсюда закономерно вытекают до сих пор звучащие в современных демократиях призывы к равенству возможностей всех членов общества, имеющие огромное значение как в этическом, так и в практическом плане. Но в перспективе политкорректности – и в этом состоит второе начало – отсюда же вытекает притязание на полное равенство и требование стереть все иерархические структуры и все различия вообще. Просвещенческий идеал равенства оказался смешанным с требованием права на то, чтобы никогда не испытывать обиды и униженности. Но это требование нереализуемо. Каждый человек, кто бы он ни был, уже чисто логически должен уступать кому-либо другому хотя бы в чем-то, идет ли речь о спортивном, артистическом, писательском, математическом или предпринимательском таланте. Ницшевский анализ ресентимента остается в этом отношении абсолютно адекватным: если не удается унять ресентимент средствами культуры, если из него делают добродетель, это достается дорогой ценой[155]: зарождается общественная культура наименьшего общего знаменателя, в которой запрещено все, что может исключить из дискуссии хоть кого-то. Подобная нивелировка культуры зиждется, естественно, на некоем ложном представлении о жизни, ведь никто всерьез не захочет жить внутри культуры, в которой нельзя даже пожелать сотворить что-либо выдающееся. Каждый хочет, чтобы хирург, оперирующий его ребенка, был талантлив и медицински образован, насколько это возможно. Возражение: «Разве это справедливо, что не каждый человек может стать хирургом?» – по справедливости можно считать абсурдным. И уж конечно, если бы высшая школа и система здравоохранения вдруг отказались от строгих критериев отбора кандидатов, это решение явилось бы этическим скандалом. Все мы хотим смотреть фильмы гениальных режиссеров, иметь компетентных экономистов во главе центральных банков и чтобы нашим самолетом управляли тщательно испытанные пилоты. Логика политической корректности поэтому просто внутренне непоследовательна: сложные современные общества не могут функционировать, не имея высших достижений[156], и потому всем нам придется как-то справляться с опытом осознания собственной несостоятельности. И тем не менее повсюду мы наблюдаем судорожные попытки затушевать качественные различия и иерархические отношения с целью минимизировать поводы для зависти. И здесь опять-таки возникает основа для нездорового альянса крайне правых политических сил с крайне левыми. Последние подозрительно относятся к высшим достижениям, поскольку с ними почти всегда связаны экономические привилегии, тогда как первые имеют склонность популистски релятивизировать или объявлять нерелевантными специальные знания высококвалифицированных экспертов, предлагая в качестве замены суждения дилетантов из разного рода теплых компаний, их глубоко прочувствованные воззрения, прозрения и интуиции, словом, мнения людей, крепко стоящих на земле обеими ногами. Результат в двух случаях один и тот же: рождаемая ресентиментом тенденция к нивелированию заступает на место ответственного суждения.

Способность обуздывать зависть такого рода – одна из составляющих культуры цивилизованного презрения. Обязанность каждого из нас – развивать эту культуру, поскольку независимо от того, сколько времени ты отдал обучению, упражнению, тренировке, все равно в современных сверхсложных обществах, где наличествует масса отделенных друг от друга профессиональных ареалов, неизбежно будут возникать абсолютно непонятные для тебя дискуссии, в которых ты не сможешь принять участия.