Приключение. Свобода. Путеводитель по шатким временам. Цивилизованное презрение. Как нам защитить свою свободу. Руководство к действию

Этот окрашенный резиньяцией диагноз подхватил после падения Берлинской стены политолог Френсис Фукуяма, провозгласив обещанный Гегелем конец истории[189]. Наступает, получается, век ницшевского «нового человека», венцом желаний которого является «Тойота Камри», автомобиль, характер которого состоит в его бесхарактерности: он надежен, экономичен, может быть выгодно застрахован. Четверть века спустя можно добавить: кому теперь нужна пролетарская революция, если «пролетарии» имеют айфон, 50-дюймовый телевизор с плоским экраном, показывающий сотню каналов, и членский билет фитнес-студии? Последний человек озабочен только тем, чтобы понадежнее минимизировать риски, даже те, что связаны с экстремальными видами спорта; их он страхует особым высокотехнологичным оборудованием, – пока вся жизнь не превратится в упражнение по избеганию ущербов, и как хотелось бы прожить ее здоровым и желательно без особых непредвиденных случайностей! Политика сводится к искусству гладкого менеджмента. В парламентских трениях безраздельно доминируют экономические темы[190]. Налоговые ставки и отчисления на социальное страхование, устойчивая структура доходов, стабилизация валюты и сокращение безработицы – вот ключевые вопросы всех избирательных кампаний. Последний человек больше не хочет ни творить большую историю, ни жить в ней, ведь это повлекло бы лишь нестабильность ситуации, дисбаланс пенсионного фонда, да и нарушило бы планы провести отпуск на Карибах, не говоря уж о покупке нового автомобиля. В промышленно развитых странах главным поводом для беспокойства становится финансовое будущее детей, так как само по себе окончание университета или даже защита докторской диссертации уже не означает автоматически, что ты получаешь место с гарантией приличного дохода и социального статуса. Конечно, эта проблема возникает лишь при наличии детей: последний человек уразумел, что дети могут стать очень тяжелым экономическим бременем. Если в прежние времена наличие детей давало дополнительную рабочую силу в крестьянском поле или в семейном бизнесе, то теперь наоборот: приходится копить огромные суммы, чтобы обеспечить их образование. Дети тяготят и в эмоциональном плане: они уже вовсе не чувствуют обязанности всю жизнь благодарить и уважать родителей за один только факт своего рождения. Вместо этого они осыпают их бесконечными упреками за черствость и неотзывчивость – ведь поэтому они лишены того счастья, которое полагается им по праву рождения[191]. При столь мрачных перспективах финансового и эмоционального ущерба последний человек все чаще приходит к выводу, что тяжело доставшиеся деньги вкупе с его не беспредельной энергией лучше потратить на курсы йоги, горнолыжный курорт или пластическую операцию.