Приключений не предвидится. Айсберг и фонарный столб

Аделаида покусала губу, побарабанила пальцами по столешнице и обернулась к отцу, который укладывал в тележку багаж. Она не знала, как ответить на этот вопрос. Когда папа объявил, что они уезжают, она и сама была удивлена. Удивлена, но не расстроена. Напротив – Аделаида была рада уехать из Франции. Но почему?

– Из-за балета, – сказала она, снова поворачиваясь к моржу.

– Так ты балерина?

– Больше нет.

Таможенник поднял бровь.

– А почему? – спросил он.

– Из-за хлеба, – сказала она.

Таможенник поднял вторую бровь.

– Ты перестала быть балериной из-за хлеба?

– В основном из-за круассанов, – уточнила Аделаида.

Тут морж встал, налил себе кофе, заточил карандаш, вперевалку вернулся за стол и снова сел.

– Я, наверное, не так понял, – сказал он, глядя в свои записи. – Ты говоришь, что приехала сюда из-за балета, хотя ты больше не балерина, а перестала ты танцевать из-за круассанов. Правильно?

Это было не совсем правильно, да и порядок событий несколько перепутался, но Аделаида не стала его поправлять, а просто улыбнулась и кивнула.

– Что ж, хорошо, – сказал офицер, хотя сам не понимал, что здесь хорошего. Он проштамповал паспорт Аделаиды и вручил ей. – Всего тебе наилучшего.

– Merci, monsieur[2].

Аделаида взяла чемодан и вышла на улицу. Папа подозвал такси, и они вместе погрузили чемоданы в багажник.

– Куда едем? – спросил таксист.

– Северная Ивовая улица, триста семьдесят шесть, – ответил мистер Бельмон и поднял воображаемый бокал. – Сменить обстановку.

Остановимся ненадолго. Возможно, некоторые читатели тоже не поняли того, что так смутило моржа.

Балет? Хлеб? Тихое «т»?

Звучит абсолютно бессмысленно, правда? На самом деле смысл во всем этом есть, но Аделаида, будучи умной девочкой и не желая лгать таможеннику, не желала и смущать его, потому что говорить о случившемся ей не хотелось. Поэтому для того, чтобы ответить на эти вопросы, мы вернемся назад во времени – в те дни, когда Арчер, открыв входную дверь, узнал, что его дедушка с бабушкой были унесены в море айсбергом. Когда это произошло, Аделаиде было девять лет и она жила во Франции – точнее, в северной части Парижа. Туда-то мы и отправимся – на самолете, на корабле или, si tu préfères[3], на айсберге.

Bon Voyage![4]

Часть вторая Маленькая парижанка

Глава седьмая Маленькая парижанка

Если пройти по рю де Жирардон мимо статуи человека, который умел ходить сквозь стены, дойти до деревянной мельницы, свернуть в узкий переулок за желтым почтовым ящиком, а потом еще раз завернуть за угол, вы окажетесь перед витриной с надписью «Кафе Бельмон». Это кафе, как и многие другие, принадлежало отцу Аделаиды, успешному владельцу кофеен Франсуа Э. Бельмону. В этом кафе и жила Аделаида.

Для своих лет Аделаида была капельку маловата ростом – может, даже две или три капельки. Она была умной, доброй и честной девочкой и выглядела абсолютно так, как и положено выглядеть девочке девяти лет. Если бы вы встретили ее на улице, то ни за что бы не подумали, что она какая-то особенная или хотя бы необычная, хотя вот тут вы как раз ошиблись бы. Аделаида действительно была особенная и весьма необычная.

Началось все с хлеба.

КРУАССАНОВАЯ ДРАМА

Аделаида любила хлеб, любой хлеб, а в Париже тем, кто любит хлеб, живется очень хорошо. Аделаида считала, что вкуснее всего – маслянистые круассаны из слоеного теста, со спрятанной внутри шоколадной начинкой. Она могла есть их весь день, на завтрак, обед и ужин (правда, мама об этом и слышать не желала). К счастью, в «Кафе Бельмон» каждый день ровно в семь утра привозили свежий хлеб. И каждый день ровно в семь утра Аделаида спускалась на первый этаж.

Однажды утром господин Бельмон что-то делал с кофемашиной, а бармен по имени Амори П. Жильбер подозрительно разглядывал противень с круассанами. Аделаида взобралась на высокий барный стул и стала смотреть. Амори был изящен, хорошо сложен и всегда носил маленькую шапочку, в которой, по мнению Аделаиды, походил на торговца рыбой. А может, так казалось из-за запаха. Так или иначе, Амори Аделаиде нравился.

– Что случилось? – спросила она.

Амори поставил перед ней противень.

– Как по-твоему, они свежие? – спросил он.

Аделаида взяла один круассан. Истинный ценитель хлеба сразу отличит свежую выпечку от лежалой. «Надо посмотреть на слоеное тесто, – объяснила бы Аделаида. – Если слип лось – значит, выбрось». В этом круассане все слои слиплись в один ком.

– По-моему, они вчерашние, – сказал Амори.

– Или даже позавчерашние, – согласилась Аделаида.

– Попробуй, какая прелесть, – сказал мистер Бельмон, отходя от кофемашины и ставя перед дочерью желтую чашку с эспрессо. – Я нашел новый сорт кофе для эспрессо. Попробуй и скажи – нравится?

Аделаида посмотрела на желтую чашку. Чашка посмотрела на Аделаиду. Аделаида не слишком любила кофе. Она предпочитала чай.

– Круассаны опять лежалые, – сказал через плечо Амори. – На этой неделе уже третий раз.

Мистер Бельмон не слушал.