Приключения

последней предполуденной вахты поверхность океана воз¬ мущала лишь та бесконечная, колышущаяся зыбь, кото¬ рая редко оставляет его в покое. Несколько времени вокруг судна кружились капризные воздушные вихри, но силы их хватало лишь на то, чтобы крейсер едва заметно полз по воде, а потом стихии окончательно пришли в рав¬ новесие, и наступил мертвый штиль. За те полчаса, что дули переменные ветры, бригантина вырвалась вперед, но не настолько, чтобы стать недосягаемой для пушек крейсера. — Паруса долой! — скомандовал Ладлоу, когда за¬ мерло последнее дуновение ветра, и отошел от пушки, около которой так долго стоял, наблюдая за бриганти¬ ной. — Шлюпки на воду* Лейтенант, вооружить греб¬ цов!1 Молодой капитан отдал этот приказ, цель которого не нуждается в пояснении, твердым, но печальным голосом. Лицо его стало задумчиво, видно было, что этот че¬ ловек вынужден исполнить необходимый, но тяжкий долг. Затем он знаком пригласил олдермена, напряженно следившего за всем происходящим, и его друга в свою каюту. — Другого выхода нет, — сказал Ладлоу, кладя на стол подзорную трубу, которую он в то утро так часто подносил к глазам, и тяжело опустился на стул. — Раз¬ бойника нужно схватить любой ценой, а тут предста¬ вился удобный случай для абордажа. Через двадцать ми¬ нут мы подплывем к бригантине, а еще через пять он бу¬ дет у нас в руках* но... — Неужели вы полагаете, что Бороздящий Океаны из тех, кто примет таких гостей с любезностью старой де¬ вы! — сказал Миндерт без обиняков. — Да, я сильно ошибаюсь в нем, если он без боя отдаст такое прекрасное судно. Но долг моряка суров, олдермен ван Беверут, и, как бы я ни сожалел об обстоя¬ тельствах, он вынуждает меня повиноваться. — Я понимаю вас,, сэр. У капитана Ладлоу две пове¬ лительницы ® королева Анна и дочь старого Этьена Бар- бери. Он трепещет обеих. Когда человек не в состоянии уплатить долги, разумнее всего договориться, а в данном случае ее величество и моя племянница, можно сказать, попали в положение кредиторов. 623

— Боюсь, что вы меня неправильно поняли, сэр, — возразил Ладлоу. — Для честного офицера не может быть сделки с совестью, и на своем корабле я признаю лишь одну повелительницу, но, когда моряки опьянены побе¬ дой, да к тому же еще раздражены сопротивлением, от них всего можно ожидать. Олдермен ван Беверут* не от¬ правитесь ли 'Вы вместе с экспедицией, взяв на себя роль посредника? — Пики и гранаты! Да разве гожусь я для того, чтобы карабкаться на борт контрабандиста с саблей в зубах! Вот если вы посадите меня в самую маленькую й надежную из ваших лодок, а на весла — двух пареньков, которые будут слушаться, меня беспрекословно, как представителя власти, и поклянетесь не двигаться, обстенив три марселя и подняв по белому флагу на каждой мачте, я, пожалуй, понесу оливковую ветвь на бригантину, но не произнесу ни единого слова угрозы. Если об этом человеке говорят правду, он не любитель угроз, а не в моих правилах на¬ вязывать что-либо другим! Я готов отправиться в путь как ваш голубь мира, капитан Ладлоу, но я не сделаю ни шагу как ваш Голиаф К — Ну, а вы, вы тоже отказываетесь предотвратить кровопролитие? — спросил Ладлоу, поворачиваясь к вла¬ дельцу Киндерхука. — Я подданный моей королевы и готов защищать закон; — тихо отозвался Олофф ван Стаатс. — Олофф! — воскликнул его осторожный друг..— Вы сами не понимаете, что говорите! Если бы речь шла о пабеге мохоков или вторжении канадцев, тогда дело дру¬ гое; но ведь это лишь пустяковый раздор из-за мелкого пошлинного сбора, и лучше всего предоставить дело, чи¬ новнику таможни и другим рьяным стражам закона. Если парламент сам выставляет у нас перед носом .соблазн, пусть грех падет на него. Человек слаб, а государственное устройство наше так бестолково, что поневоле станешь пренебрегать неразумными постановлениями. Поэтому, уверяю вас, лучше мирно остаться на борту этого ко¬ рабля, где честь наша в такой же безопасности, как и наши кости, предоставив все воде провидения. 1 Голиаф — по библейскому преданию, грозный исполин, на¬ водивший ужас на врагов. 624