Приключения барона де Фенеста. Жизнь, рассказанная его детям

Фенест. А сам господин Маршал. Сперва хотели называть их попросту «сорок пять»[416], или «гвардия», но гвардию может держать один лишь король; потом предложили прозвище «маршальские головорезы», или «служители», но первое звучало больно уж грубо, а второе – слишком пренебрежительно;хам же монсеньор Маршал, сбираясь выезжать из дворца, всякий раз приказывал: «А ну, позвать сюда моих тысячеливровых прихлебаев!» – так оно с тех пор и повелось. Многие поговаривают, будто все принцы его ненавидят и даже будто бы ему грозит кара небесная, но при такой свите к нему никто и подступиться не смеет – прихлебаи зададут по первое число всем, кто есть в Лувре!

Эне. Ох, не скажите, наемники частенько оказываются изменниками, едва доходит до дела. Но каким же образом рассчитываете вы попасть в эту компанию?

Фенест. А видите ли, у госпожи маршальши есть конюший, которому я оказал помощь в получении пятнадцати тысяч ливров ренты; так вот, он велел мне показаться на обеде у монсеньора Маршала, пообещав меня ему представить.

Эне. Неслыханно! У какого-то конюшего – рента в пятнадцать тысяч ливров?!

Фенест. Хотите верьте, хотите нет, но это чистая правда. При дворе его зовут маленьким портняжкой, и он однажды признался по секрету нам, своим приятелям, что с тех пор, как возвеличился его господин, он накопил ни больше ни меньше как сто пятьдесят тысяч экю. Ведь господин Маршал никогда еще не пользовался такой властью, как нынче: все улицы Парижа уставлены виселицами, назначенными для тех, кто осмелится поднять голос против него самого или против его супруги.

Эне. Стало быть, виселицы эти для них и понаставили?

Фенест. Ну да я же вам и говорю, что для них!

Эне. Все может быть.

Фенест. Однако, если бы Монсеньор лишился дохода с «Полетты»[417], который, как я слыхал, собираются отменить, то он обеднел бы на целых три миллиона.

Эне. Вернемтесь-ка лучше к вашим прожектам; мое мнение таково, что коли вам повезет хоть на малое время пролезть в компанию этих самых прихле-баев, то вы на этом выгадаете несравненно больше, чем на ремесле шпиона.

Фенест. Напрасно вы так думаете; хороший пенсион и милость губернаторов тоже не пустяк!

Эне. Согласен, но занятие сие требует величайшего усердия, ловкости, хитрости, бесстыдства, да к тому же оно и небезопасно, ибо когда шпиону не о чем доносить, он должен торговать вместо истинных сведений вымышленными, и достаточно любой безделки, чтобы навек загубить карьеру и лишиться всех милостей вышестоящих и с той и с другой стороны. Я расскажу вам, как устроено общество таких людей здесь, у нас в провинции; его составляют несколько разорившихся католиков, готовых на любые мерзости, лишь бы поправить свои дела; далее, бывшие гугеноты-перевертыши и прочий сброд, что пляшет под их дудку. Главное их занятие – строчить доносы на порядочных людей, извращая каждое слово и толкуя превратно каждый шаг. Они способны отобедать у дворянина, который радушно угощает их, а после приписать ему поношение нынешнего правительства. Ежели дворянин этот занимает какой-нибудь пост, они начинают выпытывать у него, скольких прибылей лишился он за последние три года, рассказывают, в чей карман ушли эти деньги, и уверяют, что дальше дела его пойдут все хуже и хуже, сетуют на то, каким недостойным людям достаются новые пенсии, и так, слово за слово, наводят разговор на те времена, когда жив был покойный король[418] и господин Сюлли[419] всем платил щедро. Дальше – больше: бывает, им удается смутить какого-нибудь простодушного человека и сорвать с его уст жалобу на свое положение; вот этого-то они и добиваются – стало быть, не зря трудились. Если же, как это нередко случается, наткнутся они на человека осторожного, сдержанного либо хорошо знакомого с эдакими молодцами и он судит обо всем как добропорядочный француз и верный слуга короля, тогда вот что пишут они в своем доносе: «Виделся с таким-то, прощупал его; нахожу, что он не очень привержен трону, но я побеседовал с ним и наставил на путь истинный, так что в ближайшее время он не опасен». У них имеется контора в Ниоре; они величают ее Королевским советом или, иначе, Советом по сбору сведений.

Фенест. Ну как же, у меня и брат состоит в такой компании; он все заманивает меня к себе. Еще три месяца назад был голяк-голяком, а нынче – фу-ты ну-ты! – блистает вовсю. Они все ждут не дождутся, когда власти объявят конфискации.

Эне. Надеюсь, у королевских советников хватит ума не отдавать достойных людей на растерзание этим канальям.

Фенест. Ну да ведь зато они будут вознаграждены за свои труды; ведь в этой компании все больше водятся люди, которые обратились к истинной религии.

Эне. Что ж, пускай ваша Церковь их и вознаграждает.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ Несколько катренов и начало истории Калопса