Приключения Бэзила Скуридайна

— Не откажешься! — уверенно сказал сановник. — Если ты покажешь свое мастерство и отобьешься от всех воинов, ты получишь свободу!

— А мои товарищи? — Василий кивнул подбородком в сторону клетки с друзьями.

— Нет! — твердо ответил Ах-Туль.

— Тогда я не буду сражаться! — еще более твердым голосом ответил Василий.

Ах-Туль долго бросал гневные взгляды в сторону Василия. «Этот ничтожный раб смеет дерзить мне!» — возмущался он. К тому же он был человеком чести. Наконец он сказал:

— Я согласен! Твои друзья получат свободу!

К такому ответу Ах-Туль пришел, решив, что это не будет ложью, так как выполнять обещание все равно не придется. Он был уверен, что воины, в конце концов, убьют раба. Другую точку зрения на его ответ имели товарищи Василия. Он возродил в их душах надежду на жизнь. И хотя они также понимали, что победа их предводителя в этом бою больше будет похожа на сказку со счастливым концом, пленники верили в нее.

Добившись согласия Василия, сановник, сопровождаемый воинами, покинул пленников. Едва фигура последнего из них исчезла за забором, как воздух наполнился криками возмущения и презрения друзей Василия. Все они были в адрес Хайме.

— Хайме предатель и жалкий трус! — скандировали они.

Больше всех, его поведением был возмущен Рауль.

— Дон Бэзил! — кричал в сторону клетки с Василием. — А я ведь был прав, когда говорил, что этот еврей когда-нибудь продаст нас! Вы видели, как он опозорил всех! Надо было оставить его в монастырской тюрьме. Сейчас бы от него осталась только горстка пепла!

Василий же не был настроен в отношении Хайме так критично, как Рауль и его друзья. Не мог человек, просидевший несколько лет в застенках инквизиции, стойко переносивший пытки и допросы, сникнуть в один момент! Кроме того, Василий почувствовал элемент театральности в том, как Хайме просил Ах-Туля сохранить ему жизнь. Скорее всего, Хайме пошел на этот шаг, чтобы иметь возможность оказать помощь своим товарищам. Ведь сидя в клетке, ничего сделать невозможно! «Ладно, время покажет! — решил он. — А может, и нет! Есть ли оно у нас?»

Время было. На радость Раулю, среди рабынь, которые были привлечены к приготовлению еды для пленных, появилась Милагрос. Первым делом она подошла к клетке, в который сидел Василий.

— Здравствуйте дон Бэзил! Скажите, могу ли я чем-нибудь помочь вам? — спросила она.

— Здравствуй Милагрос! — заулыбался Василий. — Лучше расскажи, где и как ты живешь.

Милагрос рассказала ему, что попала в прислуги одному знатному молодому сановнику. Делает самую черную работу. Но дворецкий уже намекал ей, что молодой господин интересовался ею. Василий догадался, что этот сановник — Ах-Туль.

— Если, что понадобится, я тебя попрошу! — пообещал ей Василий. — Пока еще не пришло время.

К сожалению Милагрос не знала день, назначенный правителем для жертвоприношения. О нем знал Хайме, который, не боясь оскорблений в свой адрес, пришел к ним через два дня. Воин не хотел пропускать его к пленникам, но, услышав имя Ах-Туля, разрешил Хайме подойти к клетке с Василием.

— Бэзил! Я сделал это для того чтобы помочь всем нам! — умоляюще глядя в глаза Василию, виновато произнес он первым делом.

Василий был рад тому, что не ошибся в нем.

— Не верьте ему дон Бэзил! — предупредил Василия из соседней клетки Рауль.

— Не надо оправдываться Хайме! Я все понял! — успокоил своего собеседника Василий. — Расскажи, что у тебя новенького.

— Ах — Туль мне доверяет и разрешает ходить по городу одному. Я узнал от него, что у нас осталось в запасе всего три дня! Через два дня в город должны войти боевые отряды союзников майя-ица индейцев майя-чольти. Кан Эк решил устроить жертвоприношение на глазах у всего войска! — грустно сказал он. — А никаких мыслей по поводу побега нет. Даже если мы сбежим, нам из сельвы не выбраться.

— Ну почему нет! — возразил ему Василий. — Ах-Туль обещал освободить всех, если я выиграю ритуальное сражение.

Хайме не стал ему возражать. Лжет он этот Ах-Туль! Какой индеец пойдет на то, чтобы отменить волю своих богов!

На следующий день, Хайме пришел снова.

— Бэзил! — с лицом заговорщика, прошептал он по-английски, подойдя к клетке Василия, очевидно боясь, что испанский может понять кто-нибудь из индейцев — охранников. — Появился план!

— Рассказывай! — предложил Василий, прижавшись к прутьям клетки поближе, чтобы Хайме было лучше слышно.

— Вчера я ходил по городу, чтобы знать, куда бежать, если удастся что-нибудь придумать с побегом. Город большой. Около двухсот домов и больше двадцати храмов и молебен. Один из них удивил меня. Посреди него на постаменте стояла статуя лошади. Я спросил жрецов, для чего здесь стоит скульптура животного. Меня чуть не вытолкали из храма за богохульство. Оказывается это не лошадь, а их бог Циминчак, что в переводе с языка майя означает «Громовой тапир». Своим ржанием он вызывает гром выстрелов пушек и аркебуз. Придя во дворец Ах-Туля, я спросил его об их боге Циминчаке. Вполне серьезно, он рассказал мне забавную историю.