Приключения Бэзила Скуридайна

Под звуки барабанов, гребцы ритмично заработали веслами и лодки, оторвавшись от берега, отправились в обратный путь. Ночью гребцы отдыхали на берегу, а весь день, за исключением двух часов в полдень на прием пищи и небольшой отдых, гребли. Еда большим разнообразием не отличалась. И воинам, и пленным давали всегда одно: атоле — жидкую маисовую кашицу, подслащенную медом. Наполненные пленниками и награбленным добром под завязку, каноэ, которые по дороге догнали еще штук двадцать, скребя днищами песчаные отмели и перекаты, плывя среди глубоких мрачных ущелий и топких болотистых равнин, на девятый день достигли мест обитания лакандонов в верховьях Усумасинты.

В этот день они проплыли несколько селений, пока кормчие не повернули каноэ к усыпанному людьми берегу. Очевидно это селение, было заранее назначено для встречи вернувшихся из похода воинов и раздела добычи. Накома, которого несли на носилках рабы, и воинов, идущих колонной вслед за ним, толпа встретила громкими восторженными криками радости, осыпая цветами. Это не относилось к пленникам, привязанным к шестам по десять человек, которых, избивая древками копий, гнали перед паланкином накома, охранявшие их воины. Как будто их не существовало. Лишь изредка, они удостаивались какого-нибудь случайного высокомерного взгляда полного брезгливого безразличия. Недалеко от площади селения, где очевидно должно было состояться чествование воинов, процессия остановилась. Пленников мужчин отделили от женщин, отвели в сторону от колонны и выстроили в шеренгу по одному. Откуда-то появился странного вида индеец, в сопровождении четырех крепких стариков, очевидно помощников. Он был одет в длинное белое, без рукавов одеяние из грубой ткани, которую обычно носили простолюдины, но украшенное дорогими ракушками и бесценным для индейцев бисером. Голову облачала корона из такого же материала. Из-под нее торчали длинные всклокоченные волосы, грязные и зловонные от запекшейся на них крови. Его спутники были одеты в черные одежды и вымазаны черной краской. И от них исходил тошнотворный запах гниющей человеческой крови. Увидев зловонную компанию, наком поспешил сойти с паланкина и, подойдя к ней обняться с индейцем в белом. После этого, они, пытливо вглядываясь в пленников, обошли их. Того из пленников, на котором индеец в короне останавливал свой взгляд, черные старцы отвязывали от общего шеста и отводили в сторону. Непонятное чувство страха охватывало каждого, к кому приближалась эта странная компания. Трое, из тех, кто был выбран, упали, потеряв сознание. Выбрав пятерых пленников, жуткая компания собралась уходить, но наком, взяв под руку индейца в белой одежде, что-то горячо рассказывая, подвел его к Василию. Индеец внимательно осмотрел его. Их взгляды встретились. Холодом смерти веяло от взора индейца, но Василий не отвел глаз. Индеец в белом, отрицательно покачав головой накому, покинул его, направившись в сторону селения. За ним устремились старики в черных одеждах, вслед за которыми воины погнали пятерых выбранных ими пленников. Наком, попеременно бросая злые взгляды то в сторону Василия, то в сторону удаляющегося от него индейца, залез в паланкин. Процессия продолжила движение.

Пленным предстоял получасовой марш к месту их заключения. Это был небольшой поселок, находящийся на лесной поляне, окруженной высокой плетеной изгородью с четырьмя вышками. На них стояли воины, вооруженные луками и дротиками. Внутри, по периметру стены располагались продолговатые индейские жилища, которые окружали три необычных сооружения, крытые пальмовыми листьями, плетеные стены которых просматривались насквозь. Они были похожи на большие птичьи клетки. Это действительно были клетки, только не для птиц, а для людей! Конвоиры, разделив пленных на три равные части и освободив от веревок, загнали их в клетки через узкие лазы, выставив для охраны прохаживающихся вдоль них двух вооруженных воинов.

Воспользовавшись относительной свободой, вокруг Василия собрались товарищи. На их лицах была написана усталость и тревога. Особенно поникшими были братья Наварро.

— Дон Бэзил! — наперебой спрашивали они Василия. — Что будет с нами?

— Все будет хорошо! — успокаивал их Василий. — Дайте мне только самому в этом разобраться!

— Хайме! — решив, что бывший главный королевский сборщик налогов, знает все об этой стране, спросил он. — Кто эти грязные и вонючие индейцы, которые забрали часть пленников с собой? И для чего?

— Ох! — тяжело вздохнул Хайме. — Бэзил! Если бы ты знал кто они, то никогда бы не называли их грязными и вонючими! Это Ах Кин и его помощники Чаки!

— Поясни! Мне их индейские названия ничего неговорят! — потребовал Василий.