Приключения бригадира Этьена Жерара

Вам, может-быть, покажется странным, что я, старый, больной старик, много говорю о таких пустяках. Но, призналось вам, друзья мои, что я придаю этим пустякам большое значение. Мне и старость-то легче переносить, когда я думаю о тех женщинах, которых я любил, и о тех мужчинах, которых я победил. Ровтон мне неоднократно говорил, что мои успехи в английском спорте не позабыты и что во всем Девоншире обо мне отзываются с похвалой и до сих пор. Особенно же, по словам лорда Ровтона, я прославился среди англичан моим боксерским состязанием с почтенным Бальдоком.

Произошло это состязание таким образом. По вечерам, в доме лорда Ровтона собиралось много спортсменов. Весь этот народ пил много вина, держал дикие пари и толковал о лошадях и лисицах. Я очень хорошо помню эту компанию. Здесь были: сэр Баррингтон, Джек Лонтон из Барнстэна, полковник Адисон, Джонни Миллер, лорд Садлер и мой противник, почтенный Бальдок. Все они были люди одной закваски. Любили выпить, пошуметь, подраться и поиграть в азартные игры.

У них были престранные капризы и необыкновенные прихоти. Но, несмотря на свои недостатки, все это были добрые, хотя и грубоватые ребята. Исключение составлял только этот Бальдок, толстый и неприятный человек, который очень хвастался своим уменьем боксировать. Однажды вечером он стал насмехаться над французами, говоря, что они ничего не понимают в спорте. Я рассердился и вызвал его на бой.

— Вы говорите, что хорошо боксируете? Так не угодно ли вам помериться со мной силами? — сказал я.

Вы скажете, друзья мои, что это было с моей стороны безумно? Согласен, но я был молод; имел горячую кровь и, кроме того, в этот вечер я слишком много выпил…

Итак, я решил показать этому хвастуну, что если мы, французы, не знаем английских фокусов, то не уступим им в храбрости.

Лорд Ровтон сперва не хотел позволить нам состязаться, но я стал настаивать. Вся компания мне рукоплескала, а некоторые одобрительно хлопали меня по…?

— Нет, нет, — настаивал лорд Ровтон, — оставьте эту затею, Бальдок; он наш гость.

— Это его дело, — ответил Бальдок.

— Послушайте, Ровтон! — воскликнул лорд Садлер, — мы наденем на них «молли», тогда они не повредят друг другу. — На том и согласились.

Я не знал, что такое «молли». Оказалось, что это большие пудинги из кожи, похожие на фехтовальные перчатки, но только гораздо большей величины.

Мы с Бальдоком сняли сюртуки и жилетки, а затем нам надели на руки эти «молли». Стол с посудой отодвинули в угол комнаты, и мы стали друг против друга. Лорд Садлер уселся в кресло, вынул часы, положил их на ладонь и произнес:

— Время!

Должен вам признаться, друзья мои, что я почувствовал тут легкую дрожь. Много раз я дрался на дуэли, но никогда не испытывал ничего подобного. Да оно и понятно! С саблей или пистолетом в руке я чувствую себя как дома, но тут были обстоятельства совершенно исключительные. Я должен был бороться с этим англичанином и победить его, несмотря на то, что на руках моих были эти огромные пудинги.

А самого лучшего своего оружия я был лишен в самом начале. Перед боем лорд Ровтон подошел ко мне и шепнул на ухо:

— Смотрите, Жерар, брыкаться нельзя!

Это предупреждение меня чрезвычайно огорчило. На мне были легкие бальные башмаки, но Бальдок был толст и я уже рассчитывал несколькими хорошими ударами ноги обеспечить себе победу.

Я стал осматривать своего противника и думать над тем, как мне его атаковать. Мне бросилось в глаза, что уши его велики и оттопырены, и я решил воспользоваться этим обстоятельством.

— Если мне только удастся схватить его за уши, — подумал я, — он непременно очутится на полу.

Я бросился на англичанина, но эта проклятая перчатка мне страшно мешала. Бальдок бил меня, но я не обращал внимания и ухватил его за ухо. Два раза это проклятье ускользало от меня, но, наконец, я овладел им, как следует, и Бальдок упал на пол. Я сел на него верхом и стал стукать его головой о паркет.

Вам нужно было бы видеть, в какой восторг пришли эти храбрые англичане! Как они смеялись и рукоплескали!

— Я ставлю все деньги на француза! — воскликнул лорд Садлер.

— Он дерется неправильно! — закричал мой противник, потирая свои красные уши. — В то время, когда я лежал на полу, он истязал меня!

— Вы сами хотели этого, — холодно произнес лорд Ровтон.

— Время! — закричал лорд Садлер, и мы снова стали друг против друга.

На лице Бальдока была написана ненависть, а я себя держал весело и изящно. Французский офицер сражается, но ненавидеть противника он не может. Я поклонился ему, как кланяются на дуэли, и для того, чтобы придать моему поклону оттенок насмешливости, слегка пожал плечами.