Приключения Бульбобов

Но маме почему-то это не понравилось.

— Ну ладно, ладно,— буркнула она.— Дети, поздоровайтесь с отцом!

Я вскочил на все четыре лапы, даже уши стали торчком.

— Где он?!

Кроме Султана, который сидел в двух шагах от нас, больше собак не было. Поодаль, возле реки, стояли Генка, Толя и Коля, они опустили в воду какие-то длинные тонкие палки.

— Да не верти головой… Вот он, вот — Султан!

Султан в это время, как нарочно, равнодушно зевнул, дёрнул головой, словно отгоняя муху. Снова стал смотреть как будто мимо нас. Но глаза у него были добрые, ласковые, и он всех-всех нас видел.

Я бросился к нему…

Мама учила: если знакомишься с хорошей собакой или встречаешься с приятелем, надо вильнуть хвостом, лизнуть в уголок рта, понюхать хвост.

Я подскочил раз, другой — не достать до морды Султана. А он и не думает подставлять, чтоб я лизнул, задирает ещё выше. Не мог я и хвост его понюхать — Султан сидел на нём. Тогда от радости я начал делать то, что пришло в голову: обнимал своими лапками его толстые и высокие ноги, толкал их носом и грудью, легонько покусывал. Султан подёргивал лапами, словно подушечки подпекало, вырывал их. Но не рычал, терпел! Кожу на лбу не морщил, только слегка щурил уголки глаз.

А Боб, поджимая хвост, пригибая голову, подполз к морде Султана и перевернулся на спину. Прижал к животу лапки, пустил фонтанчик…

— Фи-и… Да они у тебя совсем невоспитайные! — недовольно буркнул Султан.— Чему ты их учила?

— Учила кое-чему. Всего же сразу не ухватишь. С отцом, правда, встречаться не учила,— сказала мама.

— Не видно,— снова пробурчал Султан.

— Что с них возьмёшь — малы ещё.

Султан наконец вырвал лапы из моих объятий, встал на все четыре.

Я стал бегать между ними восьмёркой, тыкаться лбом, боками — будто заблудился между четырёх деревьев.

А Боб уже сидел на хвостике и жалобно повизгивал, глядя отцу в глаза: ждал от него ласки.

— Ну хватит. Похоже на то, что ты их балуешь,— Султан решительно пошёл от нас к Генке.

Я немного пробежал за ним, ухватился зубами за хвост.

Султан дёрнулся, вырвал хвост и даже не обернулся.

Серьёзный и строгий Султан… Не хочет с детьми поиграть.

Боб на берегу вертелся волчком, пытаясь ухватить собственный хвост. Одурел, что ли, от радости? И до того довертелся, что тоже шлёпнулся в воду. Правда, у самого берега, где мелко.

Я вернулся к маме. Мне почему-то стало невесело. Мама виновато вильнула хвостом.

И это все собачьи папы такие? Все они не признают своих детей?

ВТОРОЙ МАМИН УРОК

Нас принесли с речки, положили в будку. Следом за нами вскочила и мама.

— Стыда с вами не оберёшься… Перед отцом осрамились! — не могла она успокоиться.— Никакого уважения к родителю.

— Мама, а я с почтением полз к нему,— подобрался поближе к маминой морде Боб и лизнул её в уголок рта.

— А ты вообще подлиза. Брякнулся кверху лапами, живот выставил! Ишь ты, этому и учить не надо… Да знаешь ли ты, что так поступают только слабаки и трусы? Да и то только при встрече с очень сердитой, большой и страшной собакой, если сразу видишь, что её не одолеть. Запомните, если придётся с кем подраться: берегите живот и шею, горло в первую очередь. Ну, а если выставишь живот, да ещё лапки поднимешь — значит, сдаёшься на милость победителя. Бывает, что это сразу обезоруживает и успокаивает врага. Но не всегда, слышите?

— Слышим, слышим!

— Иная собака может и кишки выпустить…

— Мама, а разве Султан враг? — спросил я.

— Сказала ведь: он ваш отец.

— А ты говорила, что взрослые собаки не обижают маленьких,— напомнил Боб.

— Так это маленьких. А вы ведь не всегда будете маленькими.

— Мама, а папа — какой он? — спросил я.

— Ишь ты! Вот и поговори с ними. Коли б вы выросли такими, как Султан, то лучшего бы я и не желала. Он и красивый, и смелый, и сердце у него благородное, доброе. Это воспитанная собака, не такая, как вы, поросята.

— Мы щенята! — вдруг горделиво заявил Боб, хотя ни он, ни я ещё не знали, кто такие поросята. Слышали, что у деда Антона и бабы Ганны есть свинья с поросятами, но ещё их не видели.

— Воспитанная! А детей своих не любит! — не мог я забыть свою обиду.

— Любит. Только так принято у собак-отцов — виду не подавать, что любишь. Суровое воспитание, чтоб и вы были суровыми, имели твёрдый характер. А что папа не с нами — такой уж у собак обычай, такой закон. А вот у наших диких родичей, у волков, не так. Они в лесу живут. Лес — это много, много деревьев. Сосны, берёзы, ёлки, дубы… Так волки семьями живут, с отцами. И дети долго с родителями не расстаются, старший выводок и младший — вместе живут.

— А для чего мы на свет родились? — спросил я.

— Ух ты, умница! — лизнула меня мама.— Ты уже такие вопросы задаёшь? Значит, растёте вы, взрослеете. Это очень хорошо, очень хорошо…

Мама помолчала — задумалась.