Приключения Бульбобов

— Ты не очень, не очень… Это молоко не для тебя,— отстранил рукой её морду дед.— Это твоим малышам… Булька! Боб! Идите сюда…

Дед поймал меня за ухо и ткнул мордочкой в молоко.

— Ешь, Бобка, ешь! Вку-у-усно!

Я сопротивлялся — я ведь не Боб! К тому же не мог поверить, что молоко может быть и не только в маминых сосках. Захлебнулся, подумал, что тону в тарелке… Вспомнил, как отбивался от воды в реке, и шлёпнул лапами. Брызги полетели во все стороны, попали на маму и на деда Антона. Я зафыркал, раскашлялся.

— Да что ты отбиваешься? Дурило, ты сперва как следует распробуй…

Дед отпустил меня, вытащил из будки Боба, сунул и его мордой в миску.

— И ты, Булька, учись есть, хоть ты и толстый.

А потом опять меня… Я облизнулся — ничего, есть можно.

— Ну, сами теперь учитесь…— сказал дед Антон.— А мне некогда. Заболели Толя и Коля… Надо же — вздумали купаться в такой холодной воде. Хорошо ещё, что не утонули!.. А вечером придёт корова, тёплого молока принесёт.

Дед Антон ушёл.

— Какая тут наука? — говорила мама, не переставая хлебать.— Сверните языки ложечкой и быстро зачерпывайте. Вот так — хлёб, хлёб, хлёб…

Попробовал я — получилось. Попробовал Боб — не очень-то.

— Что ты сосёшь, цедишь сквозь зубы? — сказала ему мама.— Это волки сосут. А ты собака, ты должен лакать… Вот так… вот… Вот так, так, так…

Я начал хлебать быстрее, но скоро онемел язык, перестал слушаться.

Пока мама старательно показывала, как надо хлебать, и молоко кончилось. Мы вылизали пустую миску — лизать мы уже умели хорошо.

И правда — вкусно! Скорей бы настал вечер и пришла корова. Я ещё ни разу не видел коровы, не видел, как она приходит и раздаёт малышам — детям и щенятам — молоко.

В будку не залезали, к маме не приваливались — и так было тепло. Мы сидели и изо всех сил старались не заснуть, не пропустить, когда придёт корова. Но засыпали, просыпались, опять засыпали…

Вдруг слышим — скрипнули ворота, с улицы во двор заходит человек, в руке у него какая-то большая коробка о крестом на боковой стороне.

— Корова идёт! — сорвался с места и покатился клубочком Воб.

— Молоко несёт! — припустил следом и я.

— Стойте! Какая ж это корова! Это же человек, доктор! — лаяла мама вслед.— Корова большущая, в двери дома, пожалуй, не пролезет, и на четырёх ногах!

Мы не успели добежать до крыльца. Человек-доктор дошёл быстрее, открыл дверь и скрылся в доме.

А мы присели на хвостики, облизнулись.

— Вернитесь, глупыши, не смешите людей… Говорю вам — это доктор. Он будет лечить Толю и Колю! — объяснила нам, сидя у будки, мама.— Это хороший человек, я его знаю. Он и в прошлом году приходил лечить Толю и Колю и у деда с бабой бывал.

Я неохотно потрусил к маме. Боб остался у крыльца, не поверил, видно. Сидел и смотрел на дверь.

И долго мы так сидели — Боб у крыльца, а я возле мамы. Наконец двери дома открылись. На крыльцо вышли доктор и дед Антон.

— Не волнуйтесь и тётку Ганну успокойте. Колю можно выпускать гулять. А с Толей хуже. Я ещё завтра зайду, послушаю… Боюсь, как бы воспаления не было. Ну, будьте здоровы!

— Большое вам спасибо. Будьте и вы здоровы! — сказал дед Антон. И они подали другу другу руки.

Такая у людей привычка — руку подавать. И наша мама умеет, я видел, она подавала Толе лапу. «И я научусь!» — подумал я.

Только доктор сошёл с крыльца, как Боб бросился ему в ноги. Стал ласкаться, изгибаясь,— доктор ведь хороший человек, он уже вылечил Колю! Боб забежал вперёд, кинулся перед доктором на бок, а потом перевернулся навзничь.

— Э-э, что ж это ты так?! — протянул доктор.— Ах ты, подхалимская твоя душа.

Он поднял с земли тонкий прутик и несколько раз стегнул им Боба.

— Ай-яй! Ай-яй-яй! — вскочил тот на ноги, завизжал, завопил во всё горло. Одурев от боли и страха, не знал, куда и бежать. Наткнулся на забор, потом повернул к нам, к будке.

— Я тебе! Я тебе! — затопал, пугая его, доктор и похлопал рукой по ноге.

Мама Пальма не выдержала, зарычала на него.

Залаял и я — первый раз в жизни. Высоким голоском, словно цыплёнок запищал.

Боб, скуля, шмыгнул в будку и забрался в самый тёмный угол.

ЩЕНЯЧЕ-ПОРОСЯЧЕ-КОШАЧИЙ КОНЦЕРТ

— За что-о-о… он меня-я? Я ведь не укусил его-о-о…— тонким голоском повизгивал в уголке Боб.— Лизнуть хотел!

Я подполз к нему.

— Где больно? Тут? — и я стал лизать ему бочок.— Тут? — полизал спинку.

— Ай-и-и-и-и… Ай-и-и-и-и… — плакал Боб, не отвечая на мои вопросы.

Гремя цепью по доскам, залезла в будку мама.

— Правда, мама, за что? Такой хороший человек — а дерётся.— Я лизал Бобу бочок и мне самому хотелось плакать.

— Ну, кончай концерт! Сам виноват… – сказала мама.— «Подхалимская душа»… – давно заметила это в твоём характере. А тут и человек подтвердил, значит, правда. Разве можно ко всем одинаково ластиться? А ты на животе ползаешь, унижаешься, на спину переворачиваешься… Фу, гадость! И что за собака из тебя вырастет, если у тебя нет никакого собачьего достоинства! Вы хоть бы с Султана пример брали!