Приключения Филиппа в его странствованиях по свету

Такъ ли это? Одинъ знаменитый писатель недавно сочинилъ комедію, въ которой мораль: «мы не такъ дурны, какъ кажемся». Не-уже-ли это опять такъ?

Когда мы разсуждали объ обд мистера Мёгфорда на возвратномъ пути домой, я воспользовался этимъ случаемъ я указалъ Филиппу на основательность надеждъ, которыя онъ могъ имть относительно помощи отъ своего богатаго родственника, и просто поставилъ его общать навстить милорда на слдующій день. Но если Филиппъ Фирминъ длалъ что-нибудь противъ воли, то онъ длалъ это нелюбезно. Когда онъ недоволенъ онъ не представляется счастливымъ, а когда мистеръ Фирминъ не въ дух, онъ весьма непріятный собесдникъ. Хотя онъ ни разу не упрекнулъ меня впослдствіи за то, что случилось, я признаюсь, что меня жестоко мучила совсть. Если бы я не послалъ его сдлать этотъ почтительный визитъ его дду, то можетъ быть не случилось бы того, что случилось. Я дйствовалъ въ лучшему, но горевалъ о послдствіяхъ, которыя имлъ мой совтъ.

Если Филиппъ держалъ себя поодаль отъ лорда Рингуда въ Лондон, то за то милые родственники кузена ухаживали за его сіятельствомъ и не пропускали случая выказывать ему своё почтительное сочувствіе. Нездоровилось лорду Рингуду — мистеръ Туисденъ или мистриссъ Туисдонъ, или ихъ милыя дочери, или братъ ихъ каждый день являлись въ передней его сіятельства узнавать о его здоровьи. Они почтительно кланялись дворецкому лорда Рингуда, они дали бы ему денегъ, какъ они всегда признавались; только какую сумму могли они дать такому человку, какъ Рёджъ? Они пробовали было подкупить мистера Рёджа своимъ виномъ, за которымъ онъ длалъ ужасныя гримасы; они льстили и улыбались ему всегда. Мн хотлось бы видть эту спокойную, эту высокообразованную мистриссъ Туисденъ, которая бросила бы свою лучшую пріятельницу, если бы къ ней свтъ повернулся спиною; я хотлъ бы видть и могу ей видть душевными глазами, какъ она ласкаетъ этого лакея. Она длала дешовые подарки мистеру Рёджу, она улыбалась ему и спрашивала о его здоровьи. И, разумется, Тальботь Туисденъ также льстилъ ему по-тальботовски: то онъ подмигнётъ ему, то кивнётъ головою, то скажетъ: «какъ поживаете?» и посл надлежащихъ вопросовъ и отвтовъ о его сіятельств, прибавить:

— Рёджъ! кажется у моей ключницы приготовлена рюмка добраго портвейна для васъ, когда вамъ случится пройти мимо и милорду вы будете не нужны.

И я могу себ представить, какъ мистеръ Рёджъ кланяется мистеру и мистриссъ Туисденъ, благодаритъ и идётъ въ комнату мистриссъ Бленкинсопъ, гд для него готовъ портвейнъ, и я воображаю, какъ мистеръ Рёджъ и мистриссъ Бленкнисопъ разсуждаютъ о характерахъ и особенностяхъ хозяевъ,

Никто не могъ снисходительне мистера Филиппа Фирмина обращаться съ слугами. Въ то время, когда у него въ карманахъ бывало много денегъ, онъ давалъ ихъ зачастую мистеру Рёджу, и тотъ помнилъ его щедрость; когда Филиппъ сталъ бдный, и Рёджъ, также какъ и я, совтовалъ Филиппу повидаться съ его сіятельствомъ.

Когда, наконецъ, Филиппъ сдлалъ свой второй визитъ лорду Рингуду, мистеръ Рёджъ сказалъ:

— Милордъ, я думаю, приметъ васъ, онъ говорилъ о васъ. Онъ очень нездоровъ. Мн кажется у него будетъ припадокъ подагры. Я скажу ему, что вы здсь.

Воротившись въ Филиппу посл краткаго отсутствія, съ нсколько разстроеннымъ лицомъ, онъ повторилъ позволеніе войти и опять предостерёгъ Филиппа, говоря, что «милордъ очень страненъ».

Дйствительно, какъ мы узнали впослдствіи, милордъ, услыхавъ, что Филиппъ пришолъ, закричалъ:

— Чорть его возьми! пришли его! А! это вы? сказалъ онъ, увидвъ Филиппа. — Вы уже давно въ Лондон? Туисденъ говорилъ мн о васъ вчера.

— Я былъ у васъ, отвчалъ Филиппъ очень спокойно.

— А я удивляюсь, какъ у васъ достаётъ духу, приходить ко мн, сэръ! закричалъ старикъ, смотря на Филиппа сверкающими глазами.

Физіономія его сіятельства была желта, благородные глаза были налиты кровью и выкатились; голосъ, всегда жосткій и хриплый, теперь былъ особенно непріятенъ, а съ губъ его срывались громкія ругательства.

— Какъ я имю духу, милордъ? сказалъ Филиппъ всё очень кротко.

— Да! Туисденъ былъ здсь вчера и разсказалъ мн коё-что хорошее про васъ.

Филиппъ покраснлъ; онъ зналъ въ чомъ состояли эти извстія.

— Туисденъ говоритъ, что теперь, когда вы сдлались нищимъ, когда вамъ осталось только разбивать камни на мостовой — вы поступили какъ сумасбродъ и дуракъ — помолвили такую же нищую, какъ вы!

Бдный Филиппъ изъ краснаго сдлался блднымъ и проговорилъ медленно:

— Извините, милордъ, вы сказали…

— Я сказалъ, что вы дуракъ, сэръ! заревлъ старикъ:- разв вы не слышите?

— Я кажется членъ вашей фамиліи, милордъ, отвчалъ Филиппъ, вставая.

Въ ссор онъ иногда выходилъ имъ себя и высказывалъ всё, что думалъ, или иногда — и тогда онъ билъ опасне — онъ казался особенно спокоенъ и величественъ.

— Какой-нибудь авантюристъ, думая, что вы получите денегъ отъ меня, подцпилъ васъ для своей дочери — такъ ли?

— Я помолвилъ молодую двушку и я бдне её, сказалъ Филиппъ.

— Она думаетъ, что вы получите денегъ отъ меня, продолжалъ его сіятельство.

— Она думаетъ? а я не думалъ никогда, отвчалъ Филиппъ.