Приключения Филиппа в его странствованиях по свету

— Благодарю. Жена моя старый морякъ и два раза здила въ Индію.

Тутъ, вы понимаете, старикъ опять уклонялся отъ вопросовъ своего собесдника.

— Мн хотлось бы поговорить съ вами, сэръ, когда Вы будете свободны, продолжалъ Филиппъ, не успвъ еще примтить страннаго обращенія генерала,

— Есть другіе дна, кром воскресенья, чтобы говорить о длахъ, сказалъ старикъ.

Ахъ, совсть! совсть! Старикъ чувствовалъ, что онъ скоре встртился бы съ двадцатью-четырьмя индійскими разбойниками, чмъ съ неподозрительными голубыми главами Филиппа, которые, однако, сверкнули гнвомъ, когда онъ отвчалъ:

— Ну, сэръ, такъ-какъ вы не говорите о длахъ въ воскресенье, могу я придти къ вамъ завтра утромъ?

Что же выигралъ бдный старикъ всми этими увертками, нершительностью и хитростью? — Отсрочку до завтрашняго дня! Еще предстоитъ ночь страшной безсонницы и отчаяннаго сознанія въ вин. Врно утромъ Филиппъ явится съ своимъ счотомъ и скажетъ: „сдлайте одолженіе, займите мн тридцать тысячъ фунтовъ, которые истратилъ мой отецъ и которые вы должны мн. Сдлайте одолженіе ступайте просить милостыню и умирать съ голоду съ вашей женой и дтьми. Будьте такъ добры пожалуйте мн вашъ послдній рупій. Потрудитесь продать платье вашихъ дтей и вещи вашей жены и отдать мн деньги. Я приду завтра“.

Но вдругъ въ передней явилась высокая молодая двушка въ коричневомъ шолковомъ плать и великолпныхъ локонахъ, падавшихъ на ея блую шею — чудныхъ каштановыхъ локонахъ, съ широкимъ чистымъ лбомъ, и двумя правдивыми глазами, съ щеками уже не блдными, какъ вчера, а съ губами еще красне. Она сказала:

— Папа, папа, пойдёмте пить чай. Ужь какой это будетъ чай, я не знаю, потому что здсь говорятъ… О мистеръ Фирминъ! и она присла.

На это замчаніе Филиппъ отвчалъ:

— Миссъ Бэйнисъ, я надюсь, что вы совсмъ здоровы сегодня, несмотря на вчерашнюю бурную погоду.

— Я совсмъ здорова, благодарю васъ, тотчасъ отвчала миссъ Бэйнисъ.

Отвтъ былъ неостроумный, конечно, но я не знаю, могла ли она сказать что-нибудь приличне при настоящихъ обстоятельствахъ. Эта молодая двица представляла самое пріятное изображеніе здоровья и весёлости. Какъ было блдно лицо миссъ Шарлотты въ субботу, прямо съ парохода, такъ оно было румяно, весело и невинно въ воскресенье утромъ.