Приключения Филиппа в его странствованиях по свету

Филиппъ опоздалъ къ обѣду; въ этомъ проступкѣ, и долженъ сознаться, онъ часто бываетъ виноватъ. Всѣ сидѣли за столомъ, онъ взялъ единственное порожнее мѣсто и оно случилось рядомъ съ Трэйлемъ. По другую сторону Трэйля сидѣлъ дородный человѣкъ съ здоровой и румяной физіономіей и въ огромномъ бѣломъ жилетѣ. Къ этому человѣку Трэйль обращалъ свой любезный разговоръ и раза два назвалъ его сэръ Джонъ. Мы уже видѣли, какъ Филиппъ ссорился за столомъ. Онъ далъ обѣтъ исправиться въ этомъ отношеніи. Ему это удалось, возлюбленные братья, не лучше и не хуже, чѣмъ вамъ и мнѣ, признающимся въ своихъ проступкахъ и обѣщающимъ исправиться, и повторяющимъ тѣже проступки каждый день.

— Это самый самонадѣянный человѣкъ во всёмъ Лондонѣ, продолжалъ Трэйль: — и самый суетный. Онъ броситъ полковника, чтобъ обѣдать съ генераломъ. Васъ двухъ баронетовъ онъ можетъ быть не оставитъ, чтобъ обѣдать съ лордомъ, но обыкновеннаго баронета оставитъ.

— Почему же не оставитъ насъ? спрашиваетъ Трегарванъ, котораго забавляла эта болтовня.

— Потому-что вы не похожи на обыкновенныхъ баронетовъ; потому что у васъ есть большія помѣстья; потому-что, какъ авторъ онъ можетъ бояться вашего Обозрѣнія! кричитъ Трэйль съ громкимъ смѣхомъ.

— Трэйль разсуждаетъ о вашемъ другѣ, говоритъ хозяинъ, улыбаясь пришедшему гостю.

— Это очень счастливо для моего друга, ворчитъ Филиппъ и молча ѣстъ свои супъ.

— Кстати, его статья о мадамъ де-Севинье чистый вздоръ. Никакого знанія того періода. Три грубыя ошибки во французскомъ языкѣ. Тотъ, кто не жилъ во французскомъ обществѣ, не можетъ писать о нёмъ. Что Пенденнисъ знаетъ объ этомъ обществѣ? Человѣкъ, дѣлающій подобныя ошибки, не можетъ понимать французскій языкъ. Человѣкъ, не понимающій по-французски, не можетъ бывать во французскомъ обществѣ. Слѣдовательно онъ не можетъ писать о французскомъ обществѣ. Всё это довольно ясно. Его черезчуръ превознесли, также какъ и его жену. Её называли красавицей, а это просто неряха, вѣчно возится съ дѣтьми. Въ ней нѣтъ никакого стиля.

— Она болѣе ничего, какъ одна изъ лучшихъ женщинъ на свѣтѣ! закричалъ Фирминъ вспыхнувъ и принялся защищать насъ и произнесъ намъ похвальную рѣчь, въ которой, я надѣюсь, было нѣсколько правды. Онъ говорилъ съ большимъ энтузіазмомъ и мистеръ Трэйль присмирѣлъ.

— Прекрасно вы дѣлаете, что защищаете вашихъ друзей, Фирминъ! сказалъ хозяинъ. — Позвольте мнѣ представить васъ…

— Позвольте мнѣ самому представиться, сказалъ господинъ, сидѣвшій по другую сторону Трэйля. — Мы съ вами родственники, мистеръ Фирминъ — я сэръ Джонъ Рингудъ.

И сэръ Джонъ протянулъ Филиппу руку черезъ стулъ Трэйля. Они много говорили въ этотъ вечеръ, а когда Трэйль увидалъ, что знатный помѣщикъ былъ дружелюбенъ къ Филиппу и самъ выставилъ своё родство, его обращеніе съ Фирминомъ перемѣнилось. Онъ впослѣдствіи горячо хвалилъ сэра Джона за доброту, съ которою онъ призналъ своего несчастнаго родственника, и сострадательно сказалъ:

— Филиппъ можетъ быть не похожъ на доктора Фирмина, онъ не виноватъ, что его отецъ былъ мошенникъ.

Въ прежнее время Трэйль ѣлъ и пилъ за столомъ этого мошенника. Но вѣдь правда, знаете, должна стоять выше всего, и если вашъ родной братъ совершилъ проступокъ, справедливость требуетъ, чтобъ вы закидали его каменьями.

Въ прежнее время, вскорѣ послѣ смерти лорда Рингуда, Филиппъ оставилъ свою карточку у дверей этого родственника, и буфетчикъ сэра Джона, пріѣхавшій въ коляскѣ своего господина, оставилъ карточку Филиппу, которому это вовсе не понравилось и онъ даже употребилъ ругательныя выраженія, говоря объ этомъ, но когда они встрѣтились, ихъ знакомство было довольно пріятно. Сэръ Джонъ слушалъ разговоръ своего родственника — а кажется Филиппъ держалъ себя, по обыкновенію, свободно и непринужденно — съ интересомъ и любопытствомъ, и впослѣдствіи признавался, что злые языки очернили характеръ молодого человѣка. Если въ этомъ отношеніи Филиппу пришлось хуже своихъ ближнихъ, я могу только сказать, что его ближнія необыкновенно счастливы.

Черенъ два для послѣ встрѣчи кузеновъ спокойствіе Торнгофской улицы было нарушено появленіемъ великолѣпной жолтой каретѣ съ гербами съ кучеромъ въ парикѣ и съ напудреннымъ лакеемъ. Бетси, няня, выходившая гулять съ малюткой, встрѣтила этого гиганта на порогѣ двери мистриссъ Брандонъ, а дама въ каретѣ отдала три карточки лакею, которой передалъ ихъ Бетси. Бетси увѣряла, что дама въ каретѣ любовалась малюткой и спрашивала сколько ей мѣсяцевъ, чему мама малютки вовсе не удивлялась; черезъ нѣсколько времени послѣдовало приглашеніе на обѣдъ и наши друзья познакомились съ своими родственниками.