Приключения филистимлянина из Ашдода сына Хоттаба

Во время его пребывания остались те же религиозные взгляды, в учебных группах появились такие занятия, как поэзия и философия. Такую науку как история так и не ввели по религиозным соображениям, но появилась отличительная черта обновления прогресса – в письменность на папирусах стали входить обозначения под названием «цифры», иногда заменяемые рисунками.

Филистимлянин поселился в одном из одноэтажных жилых строений, решив начать новую жизнь, создать семью и самолично, без помощи волшебства, достроить свой дом, как полагалось местным жителям, при увеличении семьи. Этим все реже встречаясь с друзьями новоявленными правителями древнего престола, где речи шли о политике, развитии, врагах, о беременности жены Несера. Но лишь однажды уделив больше времени разговорившись с Несером, ставшим царем, замеситель растворов завел разговор о прежних моментах, проведенном на строительстве храма на холме Исайя. И вскоре, конечно, как полагалось, любопытного филистимлянина желание познания мира вновь тянуло из нового дома. Он так и остался путешествующим филистимлянином, владельцем кольца Соломона.

Осий

Стоял теплый по еврейскому календарю день – начало аяру, следующего месяца после праздника Песаха, в первом месяце нисан от исхода завоевания и освоения евреями Ханаанской земли. Традициями, происходившими от поколения к поколению, с периода гонения евреев из Египта, когда тысячу лет назад этот народ обрел дом на Ханаане, назвав его Израиль, и ныне наступало начало третьего месяца от окончания строения храма Соломона в Иерусалиме.

В это утро Осий Израэль Ефреемейский из Беф-Орона, в прошлом камненос, под крики петухов в самой черте города проснулся окончательно. Крики домашних птиц в государстве были повсюду независимо от мест проживания жителей Израиля как собственно за его чертой, что едва ли чем отличавшиеся от других племен, не вошедших в это царство, но по-прежнему граничивших друг с другом на общей Ханаанской земле. Со своей культурой, бытом с отличием от Израиля, в котором более технологий, как телеги, упряжка животных и правовая форма образования. Внутренний контроль, внешняя политика. Царь Израиля вел не только отношения с граничившими около Израиля племенами, но и более развитыми государствами по своей структуре и промышленности, как Египет, Северная Месопотамия, Финикия, также путешествия к Аласии – части земли, зарождали новое государство, как от влияния и других царств.

Осий, недолго прожив с отцом, вновь собрался к Иерусалиму, где его ждала новая жизнь.

Попрощавшись с родными и близкими, юноша отправился в путь. Прибыв в Иерусалим, он пришел прямо ко двору царя Соломона, где встретивший его цесарский караульник не знал о нем ничего, а именно то, что он был одним из первых помощников царя под руководством Хирам Абифа, главного архитектора государя.

Хирам Абиф после возведения храма за Иерусалимом, являвшимся в прошлом тайным местом поклонения Всевышнего как Создателя Всего Мира, остался на службе у царя, где и продолжал свои труды.

Хирам Абиф был рожден в Финикии, затем был призван на службу к отцу Соломона Давиду. В раннем детстве он оказался в семье племени израильского колена Неффалима потомков еврейского народа, попав к вдове одного из служителей первого царя, но погибшего в войне с племенами, некогда разделявших границы Ханаанской земли, расположенными между поселениями и племенами царства Израиля.

Слухи о том, что строителей храма на возвышении Исайя за Иерусалимом было семь человек, уже разлетелись по всему царству. Впрочем, их имена никто не знал, взамен этого распрстранялись слухи, что на постройку того храма призывалась часть жителей всего Иерусалима из числа колен израилевых, кроме колена Иуды, отличившись тем, что отказывались принимать участие в строительстве, тем и прославившись у жителей всего Ханаана вплоть до берегов Невкусного моря.

Храм был построен, но на сан ведения служб в нем еще никто не был назначен. Царь, зная об этом, словно ожидал прихода ефремлянина. Осий вошел во двор дома всех домов. В то время посторонние здесь никогда не появлялись, хотя каких-либо ограничений к разросшимся парковым аллеям жителям государства не было, они были ни к чему. Каждый знал, что здесь обитание самого царя с его свитой, а попытки встретить главу царства, останавливал страх перед необратимым наказанием, распространенным по слухам, о том, что двор стерегут два крылатых высоких охранника в ярко-светлых одеждах. И мечи их были в рост человека, и светлые ниспадавшие до плеч волосы стражей могли осветить любого пламенным светом, отчего можно было потерять воспоминания о самом лучшем из своих дней, что происходило с человеком за всю его жизнь, оставляя лишь мрачные воспоминания.