Приключения филистимлянина из Ашдода сына Хоттаба

– И где наш друг, зодчий Соломона? Вот он бы подивился этим столбам… – произнес Гассан мысли вслух.

Стены, ожившие красками, представляли подробные рассказы в виде изображений. Они прошли через главный вход дворцового храма, попав на террасу, обвитую растениями, где Гассан ощутил знакомый приятный запах цветов. Пройдя через следующие огромные стены, дойдя до усеченных башен, они вышли к обзору аллеи садов и малых сфинксов. Гассан и тут был поражен множеством финиковых и мандариновых деревьев, казалось, их было тут не счесть, а искусственные фигуры дворцового парка были настолько ярки, что были словно живые. На площади широкой лестницы по бокам огромных стен у входа стояли человекоподобные статуи с головами птиц. В руке одной из них было копье, у другой – джед, из серебряного древка, как предположил Гассан. Но колоссальный их вид внушал, что они сейчас сойдут и направят свое оружие против чужака. Спрятав в себе свои воображения, Гассан обратился к людям, с почтением взирающим на него с низу парадного марша Масур Хаб Ини, два лучника и Атдеп. Заметив за Гассаном принцессу, лучники присели на колено, опустив головы, солдат третьей квадриги, приложив кулак к груди, согнув голову в знак приветствия и вновь обратился взором на Нефертатонптах.

– Моя принцесса, единственный и последний наследник фараонов меж царей, наставник всемогущего Ра и Птаха Ра, народ города городов Та-шемау приветствует тебя! – сказал воин и снова на какой-то момент приложил руку к груди, опустив голову.

Нефертатонптах в детстве не имела терпения изучать придворный этикет, сейчас она сожалела об этом. Но что-то помнила. Она подняла руку ладонью к народу, в руке у нее должен быть медальон власти, о месте хранения которого она не знала, но и пустая ладонь означала пожелание народу здоровья и процветания, а также что он может расчитывать в поддержке на только что взашедшего на трон монарха, собственно, для привлечения внимания. Но такой жест был для случая, и многие из граждан о нем не знали, и только Атдеп прислонил ладонь после ее жеста к груди, склонив голову. За ним повторили как за верховным священником. Но далее Нефертатонптах не знала, что делать, а главное, что сказать подопечным. Она уже решила обратиться к Гассану, чтобы тот понял ее беспомощность и скорей что-нибудь предпринял. Гассан ожидал, что дальше произойдет. Филистимлянин сам терял терпение в затянувшейся безмолвной паузе, и он бы не вытерпел, но тут Несер незаметно подошел к нему.

– Думаю, они ждут именно тебя, мой друг, – шепнул он ему на ухо.

Не надо было гадать, кто ждет его помощи на самом деле, но для Гассана египтяне не были его народом, и когда-то даже противниками евреев, преследовавшие их в незапамятные времена фараоном до Красного Моря, но зарождением дел его новыми государями Мисраима или Дома Птаха из своих друзей был лишь он.

– Давай, иди и скажи им, что у них все будет хорошо. – Но слова Несера пролетели мимо Гассана.

Как вдруг ему на выручку и облегчению поспешила их подруга, истинная принцесса трона. Она начала речь. Несер не обращал внимания на свой внешний вид, одежда крестьянина никак не вписывалась с выступлением Нефертатонптах. Но у нее не было выбора, он ей был необходим.

– Люди Дома Птаха Ра, – произнесла она, – мы долго путешествовали, и вы знаете, – дочь Псусеннеса I не знала что говорить, – что жрецы-идолопоклонники похищали меня, чтобы вновь нести бесчинства и ересь и разрушить вековые справедливые традиции нашего благожелательного народа.

Лучники с восхищением взирали головы, Нефертатонптах подала знак, чтобы они приподнялись с колен.

– Город городов и город между двух путей вновь оживет, – говорила она.

– Да! – воскликнул возница колесницы, лучники еще не смели говорить.

– Мы вновь возродим наши былые города древнего Мисраима, пашни будут принадлежать народу. Человек не будет бояться своих господ, все мы будем жить на процветание и радость народа безмерного Дома Великого Строителя16.

– Да! – не выдержал воин.

Атдеп также радовался возрождению царства.

– Молодец, Нефа, – радовался за нее Несер.

Нефертатонптах не молчала.

– Мой муж, – продолжала она, даже не зная, откуда появлялись у нее такие мысли, она все придумывала на ходу, как и на удивление самого Несера, стоявшего рядом с ней, – Несер Сим Хор Басра, родом из коптских царей, приветствует вас, подданные Та-шемау! – продолжала девушка.

Такими словами ее соплеменник был просто удивлен, ему хотелось воскликнуть, но Несер едва сдерживался. «Вот это да!..» Уже мечтал заключить девушку в объятия, он и не догадывался, что все будет так чудесно.

– Мы прошли много путей сквозь ветра и дожди, возвращаясь обратно после преследования меня непристойным Ибашем, приспешником чернокнижника из Магриба, – продолжала принцесса.

– Его теперь нет, принцесса, земной дух поверг его в пучину и забрал его душу с собой! – вскрикнул воин-возница.

Его потертое обмундирование блестело на солнце, когда он двигался.

– Совершенно верно, воин. – Она забыла его имя.