Приключения филистимлянина из Ашдода сына Хоттаба

Гассан ибн Хоттаб, понял его обескураженность из-за стремлении получить от него те знания, которые являлись тайными даже для Хоттаба Саидшарифа ибн Назара.

– Я пишу одну книгу. И для второй ее части мне не хватает сведений о житии Пяти пророков и их знаниях, – поделился с ним Осий.

Оба некогда бывшие камненосы, глядя друг на друга, искали у каждого ответы на свои вопросы. Гассан гадал о трепетных желаниях товарища насчет сведений древних ученых. Осий жаждал постижений. Гассан не спешил с ответом, стараясь проникнуть в глубину его сознания. Прорываясь вглубь его мыслей, Гассану открывалось многое, отчего он просто не мог оторваться, и только вопрос Осия прервал его.

– Ну? – спросил его Иерован.

Гассан, прокручивая полученные грамотности от Осия, не хотел расстраивать друга.

– Я, Осий, толком-то и не знаю, что это за книженция такая. Мы с отцом не дошли до конца игрищ, я вызвал Факраша, и мы оказались здесь, – сказал Гассан.

На лице Осия появилось сожаление.

– Может быть, вернуться? – предложил Гассан Осию.

– Нет, Гассан, не стоит. Благодарю тебя, – ответил Осий.

– Я могу забрать тебя с собой и отнести в подземелья Хаб Амахтзира, если хочешь…

Гассан уже забыл, зачем он появился в царстве. И отказ Осия избавил филистимлянина Абдуррахмана ибн Хоттаба от выполнения своих предложений. Тут он вспомнил о своем намерении встретиться с царем Соломоном.

Они по приглашению Осия вошли внутрь здания, поднявшись по мраморным пяти ступеням лестничного марша.

В зале было просторно. Потолок прямоугольной формы с подвешенным посреди зала обручем, с которого свисали двенадцать потухших лампад. Причем «…свет от них должен был бы быть необычным…», как предположил Гассан, оглядывая предмет. В дневное время светильники отражали лучи по всему пространству. Ромбовидные окна состояли из маленьких кусков особого стекла правильной формы, отбрасывая освещение во все углы помещения приема. Но филистимлянин задержал взгляд на потолке, переведя его с люстры на изображение. И как бы ни желал он, ему не удавалось скрыть от себя ни один элемент картины. От изучения художественных мотивов его отвлек Осий, позвав, направившись в проход, ведущий влево. Коридор оказался не долгим. Белые стены вывели их в царскую трапезную, в отличие от той зачаровавшей его картины, здесь находилось на полу панно, состоящее из мозаики чередуясь краткими композициями. Вверху свисал обруч паникадило, похожего на ту люстру, что находилась в главной приемной, с отличием разве что в коляде для каждой свечи, свисавшей не так низко, и, отбросив с того внимание, Гассан не просчитал, что на нем семь штук лампад.

Осий предложил остаться здесь.

– Гассан, побудь пока за столом. Мы отобедаем, а потом, я тебе обещаю, мы отправимся к царю, – сказал Осий и поспешил оставить филистимлянина одного.

Гассан в этот момент пожелал задать ему вопрос о составителях древней книги. Но теперь же, находясь во дворце Соломона, он ожидал встречи с самим царем, немного расслабившись, больше радуясь тем, что отец его в благоприятном состоянии и он нашел способ оторваться от его забав.

Гассан все же ощущал тоску. Но, взглянув на босые ноги, тут же задумался о приобретении им новых туфель, на этот раз обычных, решил он, без моды на восток. Такие, какие он носил, до того времени как стать везерем города Ашшур. Вызвав джинна и обратившись к нему с просьбой, не зная совсем о том, что объявил для народа Израиля негласно новую моду обуви с подошвой, закреплявшейся на ноге ремешками, вид обуви, принесший из Египта, предложив джинну выдумку сменив для себя устройство крепления веревкой. После по выполнении своей работы джинн испарился, когда в обеденном зале появилось двое. Мальчик пятнадцати лет и девочка такого же возраста, бросившая на джинна испуганный взгляд, она едва не выронила миску для еды и только когда перевела взор на Гассана, успокоилась, продолжила следовать за мальчиком. Дети несли атрибуты к обеденной трапезе, мальчик поднос с фарфоровой кастрюлей и из того же материала заварочный чайник. Филистимлянин после своих злоключений был откровенно рад пище. Мальчик зачерпнул большой ложкой из супницы, оставленной им на столе на подносе, суп и вылил в миску. Девочка взяла с подноса заварочный чайник и наполнила из него пустую чашу, принесенную ею в миске, при этом что-то произнося на своем языке, время от времени показывая в сторону, откуда они появились. Гассан делал вид, что понимал ее.

Насытился в одиночестве, когда слуги его оставили. Вскоре в зале появилась та же девочка, приглашая его в другую комнатку, оказавшуюся небольшой опочивальней, словно угадав мысли путешествующего. Гассан, заметив небольшую кровать, ужасно обрадованный, поспешил на ней расположиться, съежившись, едва поместившись, он моментально уснул.

Утро Гассан Абдуррахман встретил рано. Зашторенный легкой тряпицей небольшой проем над головой чуть выше его тахты, что можно было дотянуться и отодвинуть занавеску.