Приключения филистимлянина из Ашдода сына Хоттаба

Ифриты были повелителями джиннов, слуга кольца от противодействия ему может отказаться. Все же джинн Гассана вновь удивил обладателя амулета израильского царя. Он вылетел в проем окна из дома, и тут же крушение дома прекратилось. Едва поднявшись, стены оседали, издавая хруст. Но вдруг со стороны улицы послышались дикие и громкие звуки, будто корова неистовствовала в своем рыке. Но были они пугающе, так что трудно было догадаться, что это – животное или зверь. Гассан поспешил к окну. Оглядев огород, не заметив ничего подозрительного, он ринулся на выход, оставив ошарашенных домочадцев. На выходе ему встретился лавочник, он поглаживал свою ударившуюся о лестницу голову и плечо. Не обратив на него внимания, Гассан выскочил во двор. И в первую очередь он увидел ужасающего вида ифрита. Его пасть была так широко раскрыта, что туда мог поместиться весь человек. Джинн Гассана пытался обхватить злого духа и утащить его в неизвестном направлении. Повелитель магических исполнителей как мог сопротивлялся Факрашу, но что-то ему мешало справиться с ним. Так продолжалась их борьба. Вжавшаяся в угол стены собака скулила словно щенок. Во время очередной схватки джинну Гассана удалось все же ухватить ифрита, едва справляясь в борьбе. Схватившись, волшебные духи столкнулись с постройкой, отчего хижина Мизитирафа Аль Етакида дала еще большую трещину и стены стали разрушаться под телами казавшихся бестелесными противников. Осевшая часть дома показала его хозяина находившегося в неподвижном состоянии. Он стоял без действий, пялясь в невидимую точку. Наконец борьба джиннов перешла на садовничьи места двора, помяв несколько кустарников и мандариновое дерево, духи внезапно исчезли. Но вновь появившийся ифрит вдруг так же быстро пропал, исчезнув в теле Мизитирафа Аль Етакида Ерфу, отбросив его в часть оставшегося от зала приемного коридора.

Гассан догадался о том, что амулетом управления джинна был сам хозяин дома. Забравшись по руинам лестницы, филистимлянин направился к безмолвному телу мужчины, захотев узнать о его жизнедеятельности. За ним еще с опаской, желая оказать помощь, подтягивались его родственники. Аль Етакида передергивало, его взгляд был таким, словно в пяти шагах перед ним оказалась разъяренная конница воинственных полков. Позади, выглядывая из-за оставшихся стен дома, за ними наблюдал его джинн. Гассан, заметив его, оставил хозяина дома его домочадцам, стараясь не отрывать взгляд от Мизитирафа. Подплывая к владельцу кольца Соломона, джинн также наблюдал за хозяином дома, чтобы из него вновь не вышел ифрит.

– Внук тетки Икриша, царь джиннов Джирджис ибн Реджмус из потомства Полиса, владыка ифрита, кому подчинены все джинны, знает, как освободить этого человека и за что был наказан этот человек, являясь сосудом для владычественного духа джаханнама.

Гассан оглянулся. Лицо джинна выражало собой полное спокойствие, и в нем даже угадывалась человеческая добродетель – сожаление. «Забавно», – подумал про себя филистимлянин.

– Но ты-то не подчиняешься их законам… – заметил Гассан. – Почему?

Джинн молчал.

– Хорошо, – сказал Гассан, – ты можешь перенести меня к их владыке?

– В ад?! – спросил слуга кольца.

Вопрос джинна поднял в Гассане сомнения в правильности своего вопроса. Он доверял магическому духу и дару Соломона.

– Нет, конечно, нет. Но… я бы сейчас с удовольствием поел сладкий урюк и принял свежее вино…

Гассан не договорил, как тут же оказался в своих покоях, в стране где владычествовал его отец. Перед ним уже был разложен стол с яствами, фруктами, вином и другими сладкими напитками. В проем его комнаты уже спешили девушки-танцовщицы, а за ними неуклюже шествовал музыкант, наигрывая на бубне легкий танцевальный ритм. Гассан вновь словно оказался во сне.

– О! – обрадовался он юным особам, и у него возникло новое желание так же быстро, как только что сменившееся место, решив вдруг поделиться весельем со своими друзьями. Он принялся перебирать в уме, к кому бы из них попросить джинна доставить его. Гассан, оценивая своим взглядом одну из танцовщиц, сделав глоток из серебряного кубка, поманил одну из них.

– Привет, родная, тебя как зовут? – спросил он девушку, которая напомнила ему Вишух А.

– Биргия, господин, – ответила она.

Филистимлянин, наслаждаясь отдыхом, обнял ее за талию, предложив ей гроздь зеленого винограда.

– Держи, моя красавица, – сказал Гассан, хлопнув слегка ее пониже спины.

Та ласково приняла подарок, однако ей совсем не хотелось есть ягоды. Но ей удавалось притворно улыбаться филистимлянину. Гассан, сделав очередной глоток из бокала с вином, уже не глядел на других танцующих. Махнув рукой в сторону, тем самым прогоняя присутствующих, другой он уже крепко придерживал девушку.

– Бирге? – обратился он к новой подруге, пока их оставляли одних.

– Биргия, господин, – девушка поправила Гассана.

– О! Да ты строптивая… – улыбнулся от удовольствия сын Хоттаба.