Приключения капитана Коркорана

— Мой дорогой Кватерквем, если бы я даже был убежден в неудаче и в том, что по прошествии десяти дней я буду расстрелян, то и тогда бы делал то, что делаю. Однако не принимай меня за мечтателя. Знаком тебе этот почерк?

— Это собственноручная подпись Наполеона I! — воскликнул изумленный Кватерквем.

— Теперь прочти заглавие этой рукописи: «Список этапов французской армии, от Страсбурга до Калькутты, сухим путем, написанный под диктовку его величества Наполеона I императора французов, короля Италии, протектора Рейнской конфедерации, посредника Швейцарской конфедерации, подписанный собственноручно Его Величеством в Париже 15 апреля 1812 года».

— Эта рукопись, мой друг, — сказал Коркоран, — написана г. Дарю, главным интендантом армии. Агенты Наполеона, и между ними в особенности Ласкарис[8], объезжавший Сирию и пустыню под именем шейха Ибрагима, заранее ознакомились с дорогой и подготовили население к ожиданию великих событий. В пространных равнинах Мессопотамии, у Вагабитов, в горах Персии, в Хоросане и в Мазандеране все знали и поговаривали, что непобедимый султан Буанаберди, правая рука Аллаха, должен был сбросить англичан в море, и все население было готово доставлять ему всякое продовольствие, фураж, вьючных животных и даже подкрепление солдатами, отчасти из послушания Аллаху, отчасти из ненависти к англичанам, настолько значительной, что если бы они только на самое короткое время очутились слабыми, то все были бы изрублены, как фарш для пирога.

Вот краткая записка о плане Наполеона, копия которой была передана отцу Голькара одним тайным агентом, обошедшим всю Индию под видом факира.

Наполеон, выехав из Дрездена, присоединился к своей армии, находившейся на берегу реки Неман. Оттуда, проникнув в Литву, он должен был разрезать надвое русскую армию и разбить главную ее половину. Достигнув этого, остальное становилось легким: Петербург, Москва и сам царь были бы в распоряжении Наполеона. Царь отдает Польшу, а Австрия отдает Галицию. Вся Польша вскакивает на лошадей и следует за Наполеоном. Но предполагалось не оставить и русского царя без вознаграждения. Ты изумлен и таращишь на меня глаза! Друг мой, это далеко не было трудно. В подарок ему отдавали Китай, овладеть которым ничего не стоило: это громадное тело, лишенное души! Я видел и знаю такие вещи… У меня есть некоторые планы в будущем… Наполеон отлично понял, несмотря на отдаленность от него Китая, что такая необъятная империя, в которой все классифицировано, изучено, сосчитано, где всякие жизненные движения предусмотрены заранее, где обрядность и церемонии представляются главнейшим, где достаточно сотни тысяч татар на границе, чтобы держать в страхе и трепете все население в триста пятьдесят миллионов душ, — Наполеон понял, что такая империя может быть добычею первого встречного. Вот почему он предлагал Александру Китай, но, впрочем, только половину Китая, именно северную, с холодным климатом и изобилующую степями. Другую же половину, южную, начиная от реки Гоанго, он оставлял за собою, рассчитывая присоединить к этому Кохинхину и Индию, так что весь материк Азии был бы разделен между этими двумя государями. Понятное дело, турки, находясь на пути его следования, были бы первыми принесены в жертву. Чтобы успокоить Австрию, становившуюся вассальной, и в особенности с целью противопоставить ей Россию, он отдавал ей Дунайские равнины от истоков до впадения Дуная в море. Вслед за тем Наполеон, увлекая за собою как польскую, так и венгерскую конницы, входит в Константинополь, как в свой собственный город. Ты, вероятно, знаешь, что он всю свою жизнь мечтал быть Константинопольским императором. Вот это-то и поссорило его с царем русским, мечтавшим о том же самом.

Под скипетром его была уже Франция и Италия, а через посредство брата своего Иосифа он надеялся господствовать в Испании; а Танжер, Оран, Алжир и Триполи можно было проглотить одним глотком. Египет его ожидал, он даже знал его и Суэзский перешеек, прорезываемый в настоящее время с таким трудом господином Лесепсом, мог бы тогда быть прорезан в какие-нибудь шесть месяцев. Уже тогда его инженеры нашли следы древнего канала, по всей вероятности времен Сезостриса. Наконец, силою или добровольно, но Средиземное море было в его руках, и с высот Гибралтара англичане видели, как проходили суда его флота и не смели их остановить…

— Кто тебе открыл все эти прелестные проекты Наполеона? — прервал его Кватерквем. — Едва ли он решился сообщить кому-либо о подобных проектах!