Приключения Мирошки

Как разведчица я тщательно прячу полотенце и сменное бельё подмышку. Теперь, когда я знала, что за мной следят и считают количество моих подходов к воде, слушать замечания снова и снова не хочется. Бред, конечно, все это, но выслушивать снова не хочется. А Мирошка, как назло, не зная моей «боевой задачи» – пройти незамеченной – трещит всю дорогу без умолку.

– Тссс, – одёргивала я её грубым голосом и испытываю перед ребёнком чувство вины…

Увы, помыться так и не вышло – комната гигиены была закрыта оба раза. Попробовать в третий – к отбою? Я настраиваюсь на разведку «номер три». Уложить ребёнка без подмывания… да и сама – это в моей голове не укладывается.

Ой, а стирка! В восемь планёрка, нужно успеть. Наспех пополоскав Мирошки штанишки и футболки в одном из советских умывальников – тазы, опять же, в бане и через день (хотя, на самом деле, спустя неделю от начала смены – ой, повторяюсь), мокрыми и выжатыми кое-как, я тащу их в комнату. До бельевой верёвки у дальних корпусов добежать уже не успеваю.

Планёрка. В восемь ноль-ноль ежедневно для педсостава. Я на ней – как у собаки пятая нога. Информация в основном для воспитателей, я веду только кружок. Во второй день я про планёрку вообще забыла, потом извинялась перед старшим воспитателем. Как объяснить людям, что у меня странно устроен мозг – запоминает информацию выборочно? На свой выбор, естественно. К счастью, с третьего раза я больше не забывала.

Так вот. Планёрка. В первый раз с директором лагеря. Вернее, – с директоршей. Той, что по отъезду грозила: «Не спорьте со мной!». Сегодня она приехала из города. Улыбается женщина, иногда шутит. Открытая. Приятно!

Начинают с «наших вопросов».

– Одевайте детей по погоде! – в который раз парирует начальник смены, – Как это – в солнце, а дети в резиновых сапогах? Да ещё весь день!?

Начальница шутит:

– А у нас и некоторые воспитатели – в сапогах, – и кивает на Олега Сергеевича. Тот сидит в зелёной резине и смущённо улыбается.

Да, верно, погода нестабильная, никто не успевает уследить за солнцем. Поэтому – в сапогах надёжнее. Но воспитателей всё равно ругают. Регулярно. Они в ответ оправдываются или молчат. И так – каждый день. Наверное, у них уже иммунитет.

Потом – вопрос деликатный. Некто из детишек уделал туалет экскрементами. В странном месте – на кафеле. Я имею неосторожность хихикнуть.

– Ничего смешного! – дуэтом одёргивают меня начальник с начальницей. Смены и лагеря.

– Простите, ради Бога, – извиняюсь я внутренне.

Позже становится ясно, в чём причина их строгости. С уборщицей случилась истерика. Она думала – шишки – бросилась убирать. К счастью, в перчатках. Коллективно сочувствуем женщине.

И опять воспитателям:

– Это ваша работа – воспитывать детей так, чтобы ходили куда надо. Не умеете воспитывать – убирайте сами! – заключает директорша.

Воспитатели молчат. Обдумывают. А я размышляю, а, правда, – кто должен воспитывать – куда надо ходить? Туалет, кстати, мальчуковый, взрослого отряда. В таком возрасте все уже давно воспитались.

Тем временем выносят вердикт – дети это сделали специально – досадить взрослым. Дети, что же вы??!! Переходим к другим вопросам.

– Я по Вашу душу приехала, – не мигая смотрит Начальница на меня, – У меня докладные. И ни в одном экземпляре на Вас!

Я мгновенно покрываюсь пятнами. С детства не выношу стукачей и тихушников! ДокладнЫЕ – это интересно!

Оказывается, я злостная преступница. И дочь моя – преступница. Я забираю её не спросясь в тихий час – воспитатели, с ног сбиваясь, ищут девочку, а она приходит – во-первых, нескоро, во-вторых, срывает всем тихий час, прыгая по кроватям. Всех будит. Кошмар!

Вторая воспитательница Мирошкиного отряда сидит рядом – я в недоумении обращаюсь к ней:

– Как же так? Я же предупреждала тебя, когда забирала…

Начальница мгновенно одёргивает:

– Между собой потом разберётесь!

Как же потом? И как же между собой, если сказано при всех?! Я недоумеваю и пытаюсь понять, где собака зарыта? А зарыта она – всё в том же «вопросе чистоты»!!! Брать ребёнка для общения – нельзя – пишите заявление и гуляйте! Мыть ребёнка – нельзя – а то все захотят! Ребёнок должен быть в отряде – где Вы видели, что родители общаются с собственными детьми?! Это в ответ на мои робкие замечания, что дети у воспитателей при отряде, и они могут видеться. И как же самые первые предложения – пусть ребёнок с Вами спит, а днем – с детьми?! Я окончательно запутываюсь в запретах и правилах. И недоумеваю от количества «Нельзя», но особенно от качества! Сижу, перевариваю.

А в это время обсуждают душ для персонала. Тот самый, что засорился. Что в нём накидали прокладок, насвинячили. Что душ посещают и мужчины – а вы всё «это» оставляете после себя. Вспоминаю свои трусики, которые я забыла в первый же свой поход. Может, опять намекают на них? Внутренне удивляюсь – если «это» мужчины увидят в душе, они, видимо, упадут в обморок, а обсуждать «это» на планёрке с мужчинами же – все выносят стойко.

– Вопросы ещё есть ко мне? – резюмирует директриса и возвращает меня в реальность.

– Есть, – говорю я, – Где мыть ребёнка каждый день?