Приключения Мирошки

И снова – по кругу. Что каждый день – нигде. Через день – в бане. Что «гигиеническая комната» только на случай «критических дней» у девочек.

– У меня тоже девочка, – заявляю я.

– Ну и что!? – слышу сногсшибательный ответ.

Ну, тогда я не знаю, чем крыть. Цивилизованного разговора не получается. И представляю себе, как до конца смены я продолжаю выполнять операцию «помойся, во что бы то ни стало и не будь застуканным», потому что знаю, что медсестра, если будет на месте, обязательно пустит. Она то пустит, а начальник смены – сечёт! А через день – баня. Или по ушам ездят? Почему её неделю не было? Но, честно говоря, ничего из этого меня не радует. Совсем. Эти мысли пролетают у меня в голове одной секундой. А директриса снова открывает рот, чтобы сказать:

– Если кого что-то не устраивает, – пожалуйста, мы не держим!

– Хорошо, – говорю я, – Вы меня увезёте из лагеря или мне самой? – спрашиваю я и представляю как я на велосипеде волоку всю свою ручную поклажу (а это большая сумка, несколько маленьких и штатив для фотоаппарата. Брала для творческих занятий). А ещё Мирошка. На багажник или на раму? Двадцать семь километров по трассе. И ужасаюсь!

– Сегодня не увезем – завтра! – отвечает директриса.

Я снова говорю «Хорошо», поднимаюсь и выхожу. По дороге вспоминаю, что не сказала присутствующим «Прошу прощения» и досадую на рассеянность. Отправляюсь к себе.

Только бы Мирошка не расстроилась. Как сделать всё быстро? Без истерик, без любопытных глаз, без лишних разговоров? Вхожу в комнату и включаю соображалку. Я ни за что не останусь здесь до утра! Но как смыться сегодня?

Оля! Тётя Оля! Если она не уехала в свою Германию – наверняка, поможет! И я хватаюсь за телефон. Всего двадцать семь километров! На машине – 15 минут. Дозваниваюсь! Да, Оля дома, какое облегчение! Сейчас приедет. Согласилась сразу. Только переспросила: «Ты точно решила?» Уж что-что, а решения я принимать умею.

Наспех собираю вещи. Хорошо, что постирушки не успела отнести к дальнему корпусу – запихиваю мокрые вещи в дополнительный пакет. Всё-таки, хорошо, что не своим ходом.

Испытываю облегчение. Голова трезвая. Что-то в этом лагерном отдыхе было не так. Как бы я себя не убеждала в обратном. Но уже завтра – я понимаю – начнутся трудности: прямо сейчас я безработная, доходов и вариантов приработка – нет. В лагерь я поехала с надеждой – пристроить себя и дочь на какое-то время. Чтобы – где жить и что есть. Значит, – нужно будет этом думать снова уже завтра. Но!

Свобода для меня превыше всего! Чувствую это. Радуюсь за своё решение. Умиляюсь решительности. Свобода выбора, верность себе и умение отстоять своё мнение. В голову лезут ещё какие-то «лозунги» – отгоняю. Давай без пафоса, дорогуша. Без водевиля. Поближе к жизни. Главное, – как бы слинять, чтоб дети не видели? Чтоб без проводов и громких слов прощания. Не хочу травмировать детскую психику. И свою – тоже. А завтра они уже не вспомнят. Короткая у детей память.

Забегаю в домик, где дочкин отряд, спешно собираю её вещи. Мирошка не очень понимает, что происходит, пытается выспросить.

– Мам, ты куда? Ты зачем собираешь все вещи?

Молчу как Штирлиц. По местной традиции. Признаюсь только, что скоро приедет тётя Оля – девочка рада. Ну и славно. Никак не могу найти дождевик.

– Где твоя сиреневая куртка и сапоги, – кажется, я уже готова оставить половину вещей здесь, если не найду.

– Не знаю, – задумывается Мирошка и убегает искать ещё где-нибудь.

Мимо меня туда-сюда ходит женщина «Что за жизнь такая» – Мирошкина первая воспитательница. Чувствую, что одна из докладных – её рук дело. Догадываюсь, что о моём отъезде она тоже знает. Не знаю, как вести себя при ней. Сначала думаю, что скажу, что знаю про докладные, потом – передумываю. Зачем? Женщина сделала, как считает нужным, правильным, не виню её. Ухожу со спокойным сердцем. Нужно собрать мои собственные вещи. Мирошка пока с отрядом.

Снова в своих апартаментах. Вещи собраны – мои и Апельсинкины. Ничего не хочу оставлять после себя, сбегаю по интеллигентному. Последний штрих. Снимаю постельное белье и направляюсь к «самой старшей начальнице», завхозу – другими словами. Вежливо и с улыбкой сдаю грязные тряпочки. Проверяет и пересчитывает. Отлично – ничего не должна! А дело уже к позднему вечеру. Когда ж доберёмся? Звонит Оля – ура, уже здесь!

– Оля, мы сейчас!!! – ору радостно в трубку.

Последний заход в столовую – дочь лопает второй ужин, нужно её забрать. У самой никакого аппетита. Столовая полна народу. Придётся забирать при всех. Стараюсь быть незаметной. Проскальзываю между детьми к столику Апельсинки. Прошу дочь предупредить своих об уходе и устремляюсь к выходу. И тут ко мне наперерез бросаются две воспитательницы. Чую неладное. Теряюсь, куда бы скрыться…??

Как и опасалась… Начинаются уговоры. Искренние и трогательные. Слушаю. Всё понимаю. Жалею девчонок, что зря тратят энергию.

– Ты возьми один день выходной, подумай – и возвращайся, – говорит одна.

– Будь выше этого, доведи дело до конца, к тебе дети привыкли, как они без тебя? – перебивает с пафосом другая.