Приключения мистера Вулписа (СИ)

Но мистер Вулпис был нем и недвижим, словно сознание его отключилось от действительности. Сейчас, больше чем когда-либо, он походил на мека. На сломанного мека.

Его лапа лежала поверх кнопки…

Глава 17

Один в темноте

— Что ты с ним сделала, мерзавка? — Жанна вломилась в столовую домика на дереве, хвост её свирепо взбивал воздух.

Заключив лапы за головой и бесцеремонно развалившись под стеклянным колпаком банки, Семь гортанно посмеивалась. Глаза её на тот момент были прикрыты, будто за неимением возможности засвидетельствовать гибель мистера Вулписа она услаждала взор картинами воображения.

— Слабость любого учёного — его любопытство, — деловито отозвалась Семь, рассматривая свои бесполезные маленькие коготки.

Жанна царапнула банку обеими лапами, ранив чувствительные мышиные уши. Семь тут же выпала из хорошего настроения, и былая желчь выразилась морщинами на переносице.

— Повторяю последний раз! — в гневливом спокойствии настаивала кошка. — Что ты сделала с мистером Вулписом?

— Ничего. Он сам себя уничтожил. Я же не просила нажимать на кнопку.

— Что делает эта кнопка?

— Активирует системный вирус, который обнуляет программу, то есть — личность твоего механического дружка. Что докажет, мою правоту. — Семь приложила свои пятипалые крохотные ладони к стеклу и с безрассудной смелостью ухмыльнулась прямо в два хищных голубых глаза: — Фог Вулпис — программа.

Она знала, что такой дерзостью лучше себе не сделает. Сердце её точилось о ребра в животном страхе, присущей жертве, любому маленькому созданию, загнанному в угол хищным зверем. Но Семь не сдавалась. Она была готова умереть за право уничтожить кошку хотя бы морально.

Жанна подняла банку и стала трясти её с особой жестокостью.

— Мисс Хикс, хватит! — Ганц приложил физическое усилие, чтобы заставить ту остановиться. — Не убивайте её, наверняка есть более гуманный способ спасти господина Вулписа!

— Гуманный? — коварно хохотнула Жанна. — Неужели ты не понимаешь, Ганц, что твоя подруга — истая маньячка? Для такой, как она, смерть — самое гуманное, что я смогла придумать!

— Значит, вы мало думали. — Ганц забрал банку из трясущихся лап кошки и поставил её на место.

Маленькая поникшая белая мышь уже не казалась таким монстром. Она сидела полулежа и тяжело дышала, обвисшие уши спадали ей на глаза.

— Семь, — серьёзно обратился к ней Ганц, изо всех сил перебарывая зарождающуюся в нём жалость. — Как спасти нашего друга?

— Нашего… друга? — процедила мышь сквозь зубы. — Я столько лет боролась за твоё доверие, Ганц, так старалась быть хорошим товарищем, но ты… ты променял меня на какого-то высокомерного робота и дочь убийцы моих детей! — Последние слова она подчеркнула, повысив голос.

— У зверя может быть больше, чем один друг, — печально ответил Ганц. — То, что я подружился с господином Вулписом и мисс Хикс — ничего между нами не меняет. И то, что господин Вулпис — мек, не делает его плохим, а мисс Хикс — не её мать, она не отвечает за её поступки, она — другая личность. В любом случае, никто не поймёт меня так, как ты понимаешь меня. Мы с тобой слишком похожи, чтобы быть врагами.

Искренность Ганца могла вывести на эмоции кого угодно, даже такую бессердечную учёную, как Семь.

— Я не знаю, — призналась мышь, всхлипывая.

— Что ты не знаешь? — спросила Жанна в надежде.

— Я не знаю, как спасти Фога Вулписа. Код вируса уже находился в нём, когда я чинила его. Кнопка только произвела запуск. Простите…

Жанна подавила боль в груди, она обвиняла во всех своих грехах Семь, хотя по факту сама не сильно отличалась от неё.

— Он не может исчезнуть… Он не такой, как все меки, пробормотала кошка.

— Куда вы? — грустно посмотрела ей в след Ганц.

— К мистеру Вулпису!

Фог Вулпис обнаружил себя за столом напротив своего учителя в деревянной хибаре, которая была когда-то на месте «Чайного дворика». Он смутно припоминал, что с ним что-то случилось, но мысль об этом постоянно ускользала, будто сон по утру.

Солнце дивным цветком распускалось в летнем небе, и солнечные пятна расчищали угрюмые тени, которыми полнилось бедное убранство комнаты старого отшельника. Мир за окном выглядел таким ленивым и умиротворенным, что Фогу и самому не хотелось ничего делать. Ветер колебал бурьяны и ютящиеся в бурной зелени разноцветные головки цветов. Покой витал в воздухе, словно сон, и эта сонливость передавалась Фогу.

— Учитель? — едва превозмог себя лис. — Вы живы? Я думал, вас казнили…

— Думал он! — заворчал отшельник. — Ты хотя бы раз справился о том, где я и что со мной стало? Можешь не отвечать! Я и так знаю, что нет!

— Мне очень жаль.

Мистер Вулпис начинял курительную трубку табаком, а Фог всё смотрел на него мутными глазами, постепенно привыкая к факту новой реальности, в которой учитель жив.

— Я рад, что всё по старому, — томно улыбнулся Фог. — Давайте сегодня никуда не пойдём.

Мистер Вулпис изогнул седую бровь и запыхтел трубкой:

— Боюсь, мой мальчик, что скоро я уйду.

— Но почему?

— Посмотри за холм.