Приключения Оливера Твиста

– Он! – ответил будто бы тот, другой. – Вы думаете, я могу не узнать его? Если бы толпа призраков приняла его облик и он стоял в этой толпе, что-то подсказало бы мне, как его опознать. Если бы его тело зарыли глубоко под землей, я сыскал бы его могилу, даже не будь на ней ни плиты, ни камня.

Казалось, человек говорит с такой страшной ненавистью, что от испуга Оливер проснулся и вскочил.

О Боже! Что же заставило кровь прихлынуть к его сердцу, лишило его голоса и способности двигаться? Там… там… у окна… близко – так близко, что он мог бы его коснуться, если бы не отшатнулся, – стоял еврей. Он заглядывал в комнату и встретился с ним глазами. А рядом с ним – побледневшее от ярости или страха, либо от обоих этих чувств – виднелось злобное лицо того самого человека, который заговорил с ним во дворе гостиницы.

Это было мгновение, взгляд, вспышка. Они исчезли. Но они его узнали; и он их узнал; и лица их запечатлелись в его памяти так прочно, словно были высечены глубоко на камне и со дня его рождения находились у него перед глазами. Секунду он стоял как пригвожденный к месту. Потом, выпрыгнув из окна в сад, громко позвал на помощь.

Глава XXXV, повествующая о том, как неудачно окончилось приключение Оливера, а также о не лишенном значения разговоре между Гарри Мэйли и Роз

Когда обитатели дома, привлеченные криками, бросились туда, откуда они доносились, Оливер, бледный и потрясенный, указывал на луга за домом и с трудом бормотал: «Старик! Старик!»

Мистер Джайлс не в силах был уразуметь, что означает этот возглас, но Гарри Мэйли, соображавший быстрее и слышавший историю Оливера от своей матери, понял сразу.

– В какую сторону он побежал? – спросил он, схватив тяжелую палку, стоявшую в углу.

– Туда! – ответил Оливер, указывая, в каком направлении они скрылись. – Я мгновенно потерял их из виду.

– Значит, они в канаве! – сказал Гарри. – За мной! И старайтесь от меня не отставать.

С этими словами он перепрыгнул через живую изгородь и помчался с такой быстротой, что остальным чрезвычайно трудно было не отставать.

Джайлс следовал за ним по мере сил; следовал за ним и Оливер, а минуты через две мистер Лосберн, вышедший на прогулку и только что вернувшийся домой, перевалился через изгородь и, вскочив на ноги с таким проворством, какого нельзя было от него ожидать, кинулся сломя голову в том же направлении и все время оглушительно кричал, желая узнать, что случилось.

Все мчались вперед и ни разу не остановились, чтобы отдышаться, пока их предводитель, свернув на указанный Оливером участок поля, не начал тщательно обыскивать канаву и прилегающие кусты, что дало время остальным догнать его, а Оливеру – поведать мистеру Лосберну о тех обстоятельствах, которые привели к столь стремительной погоне.

Поиски оказались тщетными. Не видно было даже свежих следов. Теперь все стояли на вершине небольшого холма, откуда на три-четыре мили можно было обозреть окрестные поля.

Слева в ложбине находилась деревня, но чтобы добраться до нее дорогой, указанной Оливером, людям пришлось бы бежать в обход по открытому месту, и вряд ли они могли скрыться из виду за такое короткое время. С другой стороны луг был окаймлен густым лесом, но этого прикрытия они не могли достигнуть по той же причине.

– Не приснилось ли это тебе, Оливер? – сказал Гарри Мэйли.

– Нет, право же, нет, сэр! – воскликнул Оливер, содрогаясь при одном воспоминании о физиономии старого негодяя. – Я слишком ясно его видел! Их обоих я видел так же ясно, как вижу сейчас вас.

– А кто был этот второй? – в один голос спросили Гарри и мистер Лосберн.

– Тот самый, о котором я вам уже говорил. Тот самый, кто вдруг набросился на меня около гостиницы, – ответил Оливер. – Мы встретились с ним взглядом, и я могу поклясться, что это он.

– Они побежали в эту сторону? – спросил Гарри. – Ты в этом уверен?

– Уверен так же, как и в том, что они стояли у окна, – ответил Оливер, указывая при этих словах на изгородь, отделявшую сад коттеджа от луга. – Вот здесь перепрыгнул высокий человек, а еврей, отбежав на несколько шагов вправо, прошел вон в ту дыру.

Пока Оливер говорил, оба джентльмена всматривались в его возбужденное лицо и, переглянувшись, по-видимому, поверили в точность его рассказа. Тем не менее нигде не видно было следов людей, поспешно обратившихся в бегство. Трава была высокая, но нигде не примята, за исключением тех мест, где они сами ее притоптали. По краям канав лежала сырая глина, но нигде не могли они различить отпечатков мужских башмаков или хоть какой-нибудь след, указавший, что несколько часов назад здесь ступала чья-то нога.

– Удивительно, – сказал Гарри.

– Удивительно! – откликнулся доктор. – Блетерс и Дафф и те не могли бы тут разобраться.