Приключения Оливера Твиста

Понятно, что рассказ свидетеля дал делу совсем другой оборот. Даже пьяный судья был вынужден признать, что мальчик совершенно невинен, и оправдал его.

У мистера Браунлоу точно гора с плеч свалилась, когда он услышал, что мальчик оправдан. Он тотчас же пошел искать его и обнаружил Оливера во дворе полицейского участка: мальчик лежал на мостовой, бледный как смерть, с расстегнутым воротом. Он уже опамятовался, но никак не мог успокоиться, весь дрожал и стучал зубами.

– Ах, бедный, бедный мальчик! – сказал мистер Браунлоу, наклоняясь к нему. – Будьте добры, господа, не сходит ли кто-нибудь нанять карету?

Через несколько минут Оливера бережно уложили в экипаж, пожилой джентльмен сел рядом с ним, и лошадь тронулась в путь.

Глава XIV Болезнь Оливера

Мистер Браунлоу привез Оливера к себе домой и передал его на попечение своей доб рой старой экономки миссис Бэдуин.

Бедный Оливер не вынес потрясения и заболел горячкой. Много дней и ночей прошло с того ужасного дня, как он оказался в суде, а он все еще лежал в постели без чувств и без движения.

Мальчика теперь никак нельзя было бы назвать брошенным: ласковые руки ухаживали за ним с такой нежностью и заботой, какой он никогда до сих пор не знал. Над ним с любовью склонялись добрые лица, но маленький Оливер не слышал и не видел ничего этого. Солнце всходило и заходило, снова всходило и заходило, а мальчик по-прежнему лежал в постели, изнуряемый жаром горячки и мучимый страшными видениями.

В лихорадочном бреду ему то чудилось, что он опять попал к Феджину и его ученикам и они хотят его убить за нежелание воровать вместе с ними; то мерещился сердитый судья, и Оливер снова переживал ужасный допрос: он плакал и молил оставить его в покое, но страшные люди только смеялись, строили ему рожи и мучили его еще ужаснее…

Наконец болезнь отступила, Оливер очнулся и с удивлением осмотрелся. Мальчик лежал на белой просторной кровати, закрытой большим пологом. Один край полога был откинут, и через это отверстие была видна часть светлой уютной комнатки. Со стены из темной рамки портрета на мальчика смотрело прекрасное лицо молодой женщины. Как хорошо здесь было!

У камина, где весело горели дрова, сидела маленькая добродушная старушка в белом чепчике и что-то вязала. Оливер не поверил своим глазам. Уж не бредит ли он?

Мальчик протер глаза, приподнялся на локте и, опершись на дрожавшую от слабости руку, тихо проговорил:

– Куда я попал? Это совсем не та комната, где я заснул!

Он сказал это очень слабым голосом, но старушка все-таки услышала его. Она подняла голову и обнаружила, что мальчик пришел в себя. Доброе морщинистое лицо просияло от радости. Сиделка бросила свое вязанье, поспешно подошла к мальчику и склонилась к нему:

– Тише, тише, милый! Тебе пока вредно говорить, а то ты опять захвораешь. Ты был болен, очень болен. Лежи спокойно, мой хороший мальчик!

С этими словами добрая старушка бережно устроила голову Оливера на подушке и стала потеплее укутывать его одеялом. И мальчику стало вдруг так хорошо…

Сердце его замерло от счастья, глаза наполнились слезами. Он протянул свои слабые исхудалые ручонки и от всего сердца обнял свою ласковую сиделку.

– Ах, Господи Боже! Что ты, что ты, дитятко! – воскликнула старушка и стала крепко целовать его. – Как он благодарен, бедный мальчик! Что сказала бы его мать, если бы сидела у его постели на моем месте и видела его в эту минуту…

– Может быть, она и в самом деле видела меня… – тихо проговорил Оливер, сложив руки на груди и задумчиво глядя куда-то вдаль. – Может быть, она и вправду стояла здесь, возле моей кровати… Да, да, я чувствовал это! Я знаю, она была здесь!

– Это тебе только показалось, дитя мое, потому что у тебя был бред, – ласково сказала экономка.

– Могут ли они знать про то, что делается на земле?.. – продолжал еще тише Оливер. – Мне всегда хотелось это знать… Знает ли про меня моя мама?.. О, тогда она обязательно пришла бы ко мне, склонила бы надо мной свое лицо, как тогда… во сне… Нет, – вдруг решительно оборвал себя мальчик, – это мне только показалось: они не могут приходить. Мама не может ничего знать про меня! Потому что если бы знала, она бы огорчилась и не стала бы смотреть на меня с такой счастливой улыбкой, как смотрела во сне…

Старая экономка ничего не ответила, только вытерла украдкой катившуюся у нее по щеке слезу. Потом она дала Оливеру лекарства и, сев рядом, стала тихонько гладить его по руке, пока он не уснул…

* * *

С того дня началось выздоровление Оливера. Оно шло неспешными шагами, но все же это было выздоровление. С каждым днем болезнь понемногу оставляла мальчика, и силы прибывали. Его перестали мучить кошмары, сон стал крепким и здоровым.

А когда Оливер просыпался, добрая миссис Бэдуин всегда была рядом, чтобы ласкать его и предупреждать всякое его желание.

Вскоре он уже мог сидеть в кресле, обложенный подушками. Мальчик чувствовал себя счастливым: голова больше не болела, в руках и ногах не было прежней тяжести. Старая Бэдуин перенесла его поближе к камину и стала кормить сытным горячим супом.